Алексей ШЕНГЕР (г. Санкт-Петербург) НЕ СПИТСЯ

РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

Синопсис романа.

Русская женщина: вдохнет, поплачет, засмеется, умилит, обрадует, удивит, очарует, стрельнет, увлечет, уведет, заманит, околдует, оседлает, полетит, возненавидит, прижмет, пошлет, плюнет, поцелует, полюбит, поманит, обманет, повертит, направит, нацелит, восстанет, съязвит, ответит, поддержит, примет, накормит, вырастит, утешит, поймет, отойдет, выйдет, отправит, дождется, сумеет, отомстит, встретит, поучит, отмоет, уложит, посидит, накроет, выдаст, уронит, отведет, понянчит, побегает, организует, вытянет, обойдет, вспашет, посеет, пожнет, закроет, проводит, посидит, вспомнит, поплачет, простит.

НЕ СПИТСЯ

Осень!

Урожай собран.

Конец дачного сезона.

Пришли ближние соседи, отметили.

Оливье, рыбный салат, нарезки, селедочка…

Водочка, коньячок, вискарик, шампусик, красное вино…

Поздно.

Не спится.

Три часа ночи…

Или четвертый час утра…

Пора завязывать, ведь к семидесяти…

После вчерашнего ничего не болит… вроде!

Окно.

Черт побери!

Забыл закрыть занавески.

Нет, жена забыла закрыть…

Несмотря на глубокую ночь, светло.

К чему бы это, надо приглядеться…

Рассыпавшись меж оконных стекол, в комнату заглядывают сразу три луны!

Не зацепившись ни за одну из них, в небе проплыл расцвеченный как люстра самолет.

Наступая ему на пятки, завывая и ругаясь, пролетел гул усталых двигателей.

Наверно, прямиком в Пулково направился, на посадку.

Тепло, тишина, потянуло на природу, надо вставать!

Зашел за дом, посмотрел на небо, луна одна!

Вернулся в комнату, вроде не разбудил.

Опять никак не заснуть.

О, сон, где ты?

Х-р… р… р!

ЦАРАПИНКА НА ЗЕМЛЕ

Посвящается автором,

нерадивым и упрямым учеником в писательском деле,

своему наставнику, безвременно ушедшему

Борису Хану,

писателю и киносценаристу.

А также ушедшим одному за другим

однокурснику Олегу Соколову,

товарищу по работе Борису Леонову,

родственнику Леониду Гусакову.

У каждого мгновенья своя цель,

Свои резоны и свои сомнения,

И выбивают нас веков шрапнель;

Мгновения, мгновения, мгновения…

Почти цитата

Покой вечный даруй им, Господи!

Requiem…

Тьма по краям дороги отступила, и перед Человеком предстал, наконец, источник света: высокая строгая стройная ограда, чем-то напоминающая решетку Летнего сада, за которой сияли наполненные солнечным светом облака. Случись такая долгая дорога там, на Земле, то Человек, со своими годами и ногами, отзывающимися на каждую неровность острой болью в каждом суставчике, к концу пути добрался, если бы вообще смог это сделать, то только ползком. Но сие был уже Человек не обычный, а после своего второго Главного события земной жизни. И потому путник совсем не устал и только с тревожным любопытством ждал, что же дальше! Про свет в конце тоннеля он когда-то что-то читал, и вот он этот свет! А что дальше? …

Человек огляделся. Решетка и влево, и вправо терялась в бесконечности, только чуть в сторонке виднелись ворота. Что-то знакомое почудилось в строгом рисунке изумительной по красоте ограды.

— Точно, Фельтен руку приложил, — подумалось Человеку.

Ворота слегка приоткрылись, и появился Дед, именно дед с окладистой бородой, голубыми, на первый взгляд добрыми, глазами, морщинистым лбом и такими же морщинистыми и натруженными руками, одетый в непонятную свободную одежду до пола. Именно такого дедушку мечтал иметь Человек, когда был маленьким мальчиком. Своих родных дедов он никогда не видел. Задолго до первого Главного события в жизни каждого живущего на Земле одного деда забрало несовершенство медицины, другого исполнитель воли Вождя всех народов.

Долгим внимательным взглядом посмотрел Дед в глаза Человеку.

— Скажем так, волнуешься? — спросил он. Человек кивнул.

— Правильно волнуешься! Ни во что не верил, храм не посещал, жил как придется.

Дед достал из складок материи лист бумаги.

— Вот, заполни! Только не ври. Ложь сразу будет заметна. По написанному и решение будет, в какой… куда тебе дальше идти.

Дед скрылся за воротами, а на его месте появился стол, стул. На столе старинная чернильница, перьевая ручка и оставленный Дедом лист бумаги. Опять послышался усталый старческий голос:

— Писать будешь медленно, размышляя. Ошибки и зачеркивания допускаются. С богом!

Человек с недоумением смотрел на лежащий перед ним чистый белый лист бумаги. Внезапно в разных местах листа стали проявляться буквы, они закружились в хороводе, и наконец сложились в слово: РОДИТЕЛИ.

— О чем писать? Что я могу о них сказать? — стал рассуждать Человек и внезапно почувствовал, как задрожали губы, защипало глаза, и показались невидимые слезы. Рука сама потянулась к ручке, обмакнула перо в чернила и вывела на бумаге корявым троечным почерком — ЛЮБОВЬ.

Любовь родителей была всеобъемлющая, всепрощающая и ежесекундная, хоть и ненавязчивая. При необходимости они были готовы куда-то бежать, выручать, изыскивать возможность, просить, прятать, не спать, и все это не обращая внимания на собственное здоровье, заботы и желания.

А что в ответ? Конечно, тоже Любовь. Конечно, Человек мог подраться и иногда дрался смертным боем с обидчиками своих Родителей. А сам? Обижал, когда врал им об оценках на экзаменах, а они понимали, что врет, и прощали. Обижал, когда просил ради вечеринки освободить квартиру, и мать с больным отцом разъезжались ночевать по родственникам, и опять прощали. Обижал, когда на едва ли не последнюю просьбу уходящего отца неожиданно для себя проявил жлобство. Заработав в стройотряде приличные деньги, купил папе самый дешёвый коньяк. А сколько нервов испортил маме, когда в девяностые годы занялся «бизнесом». Человек задумался. Вдруг пришло в голову, что в последнее время ему от случая к случаю приходилось не обижаться на детей.

Конечно, он очень любил родителей. Это понятно. Но это была Любовь с доброй толикой …

Рука потянулась к бумаге, заскрипело перо, и появилось еще одно слово — ЭГОИЗМ.

Опять сами собой появились и закружились буквы, и через мгновение появился новый вопрос необычной анкеты: ЖЕНЩИНЫ.

Улыбка тронула губы Человека. Он вспомнил, как первый раз решил жениться. Она, стройная черноволосая безумно красивая девушка с азиатским типом лица, работала продавщицей в книжном магазине, куда пришел папа со своим шестилетним сыном. Обомлевший от такой красоты малыш тут же заявил отцу, что через год, когда пойдет в школу, женится на этой продавщице. Отец не утерпел и передал желанье сына девушке. Возможность приобрести редкие книжные издания в этом магазине ему была обеспечена на многие годы. Во втором классе возникла любовь к двум девочкам-близнецам из параллельного класса, и далее покатилось.

Человеку нравились девушки, нравилось просто радовать глаз, нравилось ухаживать, постепенно добиваясь благосклонности. Все это даже стало сказываться на его репутации, но вдруг однажды резко прекратилось. На одной из вечеринок ему бросились в глаза (даже непонятно что первое, скорее всего, одновременно) круглые, идеальной формы коленки, огромные жгуче-черные глаза, ослепительная улыбка. В следующее мгновение он понял, что эта хрупкая девушка — его будущая жена. На седьмую встречу было подано заявление в ЗАГС.

Нет, конечно, жизнь была не самая короткая, и в ней бывали и ссоры, и случались всякие набеги на семейное счастье, но, как говорится, судьба хранила. А скорее Человек понимал, что не сможет утаить ничего от жены — потомственной казачки, а это при ее характере, ее гордости приведет к расставанию.

Рука Человека обмакнула перо в чернильницу и вывела на бумаге созвучное имени любимой всю жизнь им женщины название известной сказки С. Аксакова…

Когда появился на бумаге следующий вопрос необычной анкеты, в иной обстановке мог бы раздаться вздох облегчения, буквы сложились в слово ДРУЗЬЯ. Для Человека найти ключевое слово для ответа было легко. Конечно, бывали и ссоры, и обиды, и даже драки в детстве случались, но обиды отходили на задний план, ссоры забывались, и в нужный момент все приходили друг другу на выручку. Можно смело взглянуть друзьям в глаза, когда они встретятся там, за оградой… если доведется. Все они уже прошли той дорогой, на которой теперь стоял он, так тосковавший по ним последнее время. Рука уверенно написала ответ — ВЕРНОСТЬ.

Следующий вопрос стал ударом под дых. На листе бумаги было написано: «О ЧЕМ НЕ ХОЧЕШЬ ВСПОМИНАТЬ?»

В голове возникла странная тягучая восточная мелодия, прерываемая звуками барабанов, каких-то дудок и монологами мужских голосов. Африка. Страна Эфиопия. Сержант советской армии с АКМ в руках в охранении машины со спецоборудованием. Подходить к объекту ближе определенного расстояния никому, даже своим офицерам в чине ниже майора, категорически нельзя. И вот…

Потяжелевшая рука Человека непроизвольно стала выводить на бумаге слово «ОДНАЖДЫ…», но вдруг решительно зачеркнула его и буквально накарябала: «НЕ ПОМНЮ».

Долго-долго лист бумаги оставался нетронутым, наконец опять закружились буквы, складываясь в последний вопрос: ЧТО ОСТАВИШЬ ПОСЛЕ СЕБЯ?

Человек задумался. В одном старом фильме главный герой говорит: «Все остается людям». Все — это все: и материальное, и нематериальное, а именно память. А вот как долго она будет храниться? И что дольше будут люди вспоминать, обиды или наоборот, радости. Через одно поколение у просто знакомых эта память исчезнет. Дети и внуки? Тут будут помнить, наверно, дольше: два, три поколения.

Дела! Как полагается, за время своего пребывания на Земле Человек построил своими руками два дома, посадил несколько деревьев, среди которых дуб, выращенный им из желудя. Если молния не сожжёт, и никто не спилит, памяти на двести лет может хватить. На работе удалось добиться некоторых скромных успехов. Создал с десяток приборов, пара-тройка из них были даже номинированы на престижные премии. Написаны статьи, и даже одна художественная повесть. Но приборы, статьи быстро морально устаревают, чай не Лобачевский с Королевым, да и повесть далеко не Гоголя. Вот те действительно оставили глубокие борозды в памяти людей Земли. В сравнении с такими гигантами творчества и мысли, с полководческими талантами великих завоевателей творческое наследие Человека — всего лишь царапинка на Земле. Да и что говорить про эти все неровности. Достаточно одного Потопа, и Земля опять вся чистая, гладкая и готовая к новым «скрижалям» великих и не очень авторов новых жителей земли.

А пока что я могу оставить после себя? — думал Человек. — Только имя.

Заскрипело перо, и на бумаге появилась целая цепочка слов:

АЛИК-ВАЛИК, он же МАЛЫШ, он же АЛЕШЕНЬКА, он же ЛЁШКА, он же ЛЁХА, он же АЛЕКСЕЙ, он же АЛЁША, он же ЛЁШИК, он же ПАПУЛЕЧКА, он же ОТЕЦ, он же БАТЯНЯ-КОМБАТ, он же ШЕФ, он же ГЛАВНЫЙ, он же АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ, он же АНДРЕИЧ, он же ДЕДУЛЯ, он же ДЕДА, он же ДЕД, он же…

Человек закончил перечень фамилией, инициалами имени и отчества и датой начала своего похода к свету.

Это оказался последний вопрос. Снова возник Дед. Он взял лист с анкетой и, не глядя в него, ответил на немой вопрос Человека.

— Что написал, то написал. Сам знаешь, был не до конца откровенен. А твои рассуждения насчет памяти… уж очень упрощены. Все гораздо сложнее, скоро сам убедишься. Пойдем, «внучек».

— Один вопрос. Можно? — неожиданно для самого себя спросил Человек. Дед кивнул.

— Ограду для света Фельтен создал?

— Мысль его, одна из тех, земных, которые для Летнего сада. Все, пора. Скоро очередной гость подойдет.

— А вопросы к нему такие же будут?

— Могут быть и другие. Что спросят, не знаю. Не я их задаю.

Дед взял Человека за руку, буркнув себе в бороду:

— Поспеши! Засиделся ты в своем Земном детском саду, пора в школу переходить, хотя, возможно, что и на второй год в садике оставят, — затем, слегка потянув его за собой, вместе с ним шагнул в приоткрытые ворота навстречу пугающему и манящему свету.