Литературный четверг
Новые писатели - 2022
Архив - 2021
Литобъединение
Архив - 2019
Архив
Литературное агентство
Ольга ЧУБАРОВА (г. Москва)
Человек
1 Я — оболочка, точка бытия, Фрагмент чего-то, большего, чем я, Не знающего страха и сомнений.
Глаза мои — в миры иные вход — Уловят всё, на что их наведёт Судьба — в потоке плотных отражений.
Я инструмент у Господа в руках. Могучей воли чувствую размах. К просторам вечным духом прикоснувшись,
Во сне в иные выхожу миры, Припоминаю правила игры — И на Земле работаю, проснувшись.
2 Любовью по́лня эпос скромных дел И одухотворяя глину тел, Нас мягко лепит воля неземная.
Но, погружаясь ниже и плотней В поток горизонтальный быстрых дней, Всё чаще вертикаль свою теряю.
3 Я просто капля мощного потока, И жизнь меня расходует жестоко, Как всех, кто проживает в тех краях, Где слишком близко от земли до неба, И дотянуться до краюхи хлеба Труднее, чем болтаться в облаках.
Но — оболочка, точка бытия — Я часть чего-то большего, чем я.
В основе подавления пирамидальная сверхуплотненность систематических страхов
Метаморфозы Елены Троянской
1 Освободили Елену из плена герои, Можно уже по домам… Но тревожно усталым: Столько стояли-страдали под стенами Трои… Дум передумано было за годы немало.
Праздник Елены елеем речей заливая, Страх запивали вином неразбавленным грубо: «Освободили мы диво — но разве такая Отдохновенье подарит? Да, очи и губы —
Словно восторги Эрота весной над Олимпом, Тело лучистое с песней Гомера сравнимо… Только — а кто рядом с ней оказался счастливым? Тут лишь на миг заглядишься, и жизнь твоя — мимо!»
Так говорили бойцы — а Елена далече Слышала, что не расслышала — птицы напели. Не выходя из шатра, со слезами те речи Молча глотала в холодной роскошной постели.
«Женщины дело — любимого греть и лелеять, Если ж слетаются вороны со всего света На красоту неземную, а силы развеять Горести мужа — ни сил, ни призвания нету,
Так от себя — не спасти ли?» В тончайшей тунике Молча скользнув в темноту, светоносная скрылась. Что же мужи? Обнаружив пропажу, поникли… Но и — поблагодарили Афину за милость.
2 И побрела она бездорожьем, В глазах ни мысли, ни зла, ни слёз. Шагала — где пройти невозможно Тому, кто не создание грёз.
По морю шлёпала как по луже, Дарили рыбы ей жемчуга, Себя поджаривали на ужин… Прожгла пески — забрела в снега.
С востока — лес, а на запад — степи. Народ с медведями делит мёд, И пофигизма — такая степень, Что даже грека дрожь проберет.
Её заметили — но не сразу, Потом позвали за стол, хлеб-соль… И столько вытянули рассказов, Что, утомив, притупили боль.
3 После, поев и напившись, сказали: «А ну-ка, Ленка — хоть лет тебе много, а все молоденька — Выбери мужа себе — и закончится мука, Станешь детишек рожать да работать маленько».
«Рабство!» — Елена, чуть ахнув, на небо воззрилась, Зевса на помощь к себе призывая: «О, отче, Слезно молю, чтоб избавил от доли добычи, Мне все равно чем платить, ты придумай что хочешь!»
Хлоп — и исчезла… Стояли мужи и моргали: Вот же была красота — да и нет… С перепоя Что ль, померещилось? Ясно, лягушку видали — Но не связали с пропажей Елены такое.
4 И стали сказки ходить по миру Про диво-деву, огонь-красу. Про ту, что как-то явилась к пиру, Но леший спёр и укрыл в лесу.
Коровьим мором, огнём да градом Лес отомстил за дурную ложь. И кто-то понял: поправку надо, Иначе — долго не проживешь.
Народ собрался тогда на вече, И, погорланив до хрипоты, Кащея изобрели под вечер — Скелет, охочий до красоты.
5 Мир был огромен: с травин тяжеленные капли Больно валились на спинку — скорей под листочек! Грузно шагали большущие серые цапли, Воду волнуя. От страха — свернулась в комочек.
Жуткие жабы ревниво косились: красотка Эта лягушка, зелёная, с мордой точеной! Шепот под черепом: «Милая, жалобной ноткой Ты допекаешь, дочурка, меня до печенок!
Ты же хотела свободы — сиди, наслаждайся! Квакай да плавай — даю триста лет тебе сроку! Да потихоньку, голуба, ума набирайся: С бабою глупою мне надоела морока!»
Лет через триста царевич стрельнул в то болото. Взяв псевдоним, Василисой Елена предстала И, засучив рукава, принялась за работу: Знамо, в лягушечьей коже Премудрою стала.
Мудрость Год мышки мелким дождиком шуршал В траве, что зеленела так упорно. Мой муж с улыбкой нежною внушал, Что стать должна я ласково покорной.
«Смотри, трава: под снегом полегла, А чуть пригрело — светит изумрудом... Без жалоб умерла — и ожила. Податливость мостит дорогу чуду».
Я вслушивалась в мудрые слова, Но не решалась задавать вопросы. Ну, и колола в паузах дрова, Зажав зубами кончик папиросы.
ПослеДачие Лес — как рыжая лиса, Да с зелеными глазами... Мчится лесополоса В тонкой раме.
Электричка — тук-тук-тут, В сумке — груши с тонкой кожей... Как бы сбыть тревогу с рук Подороже?
У других своих тревог — С музыкальным перебором... Притаился лис-лесок За забором.
Электричка — тук-тук-тук, Связь между двумя мирами... — Лес-лисенок, где ты? — Тут, В тонкой раме.
Ой, споткнулся... Прочь идёт... Поредел — и словно тает: Город, люда полон рот, Нарастает.
|