Анна ПРОХОРОВА

* * *

Страна лежит, закованная льдами,

Как труп алкоголички в телогрейке,

Что бросилась в субботу под парами

На скорый поезд, досмотрев ремейки

Семейной саги в ветхом переулке

Или в раю бомжовой теплотрассы.

С кого спросить? У нашей алчной власти

Дел и без нас. Плюс «мобики» у кассы.

Плюс разные откаты и распилы,

Рублевские детишки, слуги, нимфы…

О, Господи, ну где же взять мне силы

На чувства обновленные и рифмы!

Тоска собачья в нашем городишке —

Лишь мылятся веревочки для шеи.

А в клуб зайдешь — наркотики да фишки,

Коктейли «Секс на пляже» да диджеи.

Все смотрят жизнь по телеку в обнимку

С котом-кастратом, реже — в Интернете.

О, кто бы мне погладил нежно спинку,

Кто б рассказал о Бахе и балете!

Вчера вот, например, купила гречку.

В Стокгольме премирован был Муратов.

Нет веры обручальному колечку,

Пока в Кремле одни дегенераты.

Подруга в Праге. Пишет, что обратно

Под дулом пистолета не вернется.

А мне и здесь, в России, шоколадно —

Не подфартит, так, может, обойдется.

Стихи пишу — не веники вяжу я!

Но где мое собранье сочинений?

Плюс полюбила сдуру соплежуя

И нытика, что падал на колени

И говорил: «Поэзия — прекрасна!

Ты — моя Муза, дай взаймы на тачку!»…

Я только улыбнулась безучастно

И шариком в лицо надула жвачку.

Теперь одна. И ставлю на поэта.

Но где он есть — в эпоху «Z» и чатов,

Ракет ужасных, бомб и пулеметов,

Какой-нибудь не Блок, так Наровчатов?

Нет никого. А те — уже далече.

Вернутся ли, забыв о простатите?

Наброшу шаль прабабкину на плечи

И почитаю классиков, простите.

* * *

Утро вечера мудрёней,

Потому что ни гроша.

Вот назвали бы Матрёной,

Я б в колхоз доить пошла.

У коров душа большая,

У быков либидо есть.

Я б доила, не мешая

Зорьке сено в стойле есть.

В пять утра проснуться трудно,

Как ты перышки ни чисть…

Как же мелочна, занудна

В двадцать первом веке жисть!

Смог и запахи бензина,

Нефть на кончике крыла.

Если б я была Марина,

Я б в Елабуге жила.

Если б я была Оксана,

Я б к Москве стремилась, мля:

Взять автограф у Билана,

У Филиппа-«короля».

С Алибасовым обняться,

У Малахова узнать,

Что мне делать «после працы»,

Если я плохая мать.

Ты меня «коровой» кличешь,

Я тебя зову «бычок».

Поимей, мой друг, приличья,

Будь хоть в помыслах высок.

Не мечтаю о столице.

Может, как-нибудь потом...

Съем пирожное с корицей,

Выпью кофе с молоком.

На пакете — две коровы

И веселый пастушок.

Презираю ли основы

Бытия? Давай, дружок,

Промолчим о заблужденьях,

Коль убог настолько мир…

День начнем в привычных бденьях,

В ванну — я, а ты — в сортир.

На работе ждать не станут,

Разом премию свернут,

И долги на дно затянут

В безысходность, в неуют,

В омут трех кредитных линий,

В дым дешевых сигарет.

Говорил же Старший Плиний,

Что у бабы шансов нет.

Завтра пятница. Отлично!

Сон — во-первых, во-вторых —

Бытие всегда вторично

Накануне выходных.

После працы — за обновой

И за диском Дебюсси!

Называй меня «коровой»,

Только мозг не выноси,

Что империи всесильны,

Что нужна нам всем война.

Не настолько я дебильна,

Чтоб не думать у окна

Про обман пропагандистов,

Про правителей-сморчков.

Вот такая альтависта

В этот день без дураков.

* * *

Солидный мужчина сидит в кабинете богатом.

Листает бумаги, лицо надувает, пыхтит.

То мысль свою выражает при женщине матом,

То креслом скрипит, бюрократ и тупой сибарит.

Он тоже рожден в этом городе грязном, убогом.

Он в школу ходил, и такие же фильмы любил.

Но что-то стряслось в голове его, созданной Богом

Во время зачатья, и вот — предо мною дебил.

«Какого рожна вы, работница, пену взбивали?

И кто вам сказал, что такое я здесь потерплю?!

И знаете что?! Ваши выходки и трали-вали

Вредят производству, где, собственно, жизнь как в раю».

Солидный мужчина, не знающий меры и правил.

Будь я мужиком, я б заехала в ухо ему.

Но надо терпеть, ибо заповедь Некто оставил,

А треснешь по роже — отправят под суд и в тюрьму.

Подставить вторую ему, третьесортному, щеку?

На цырлах ходить? Пригласить эту мерзость в кровать?

Ну нет! До свидос! Увольняюсь! Уеду далеко!

Хотя от себя, говорят, уже некуда больше бежать.

* * *

Когда-нибудь и я состарюсь, если

Не удавлюсь задолго до того.

Съем огурец, включу пластинку Пресли,

Пока жара и дома никого.

Нет, лучше Мика Джаггера альбомчик —

Пенсионер, а здоровски поет, —

Родись в Череповце, он съел бы пончик

И нам вскопал — шесть соток! — огород.

Мне нравятся его телодвиженья,

Он сухопар, губаст и моложав,

Распаду не подвержен и старенью,

Законы меланхолии поправ.

Героев много — задирай подолы,

Живи легко, как нам и нужно жить!..

По ящику сказали, что рассолы

Вкуснее, если новости врубить.

И лучше Боно я включу пластинку.

Пока поет — попрыгаю босой.

Да, и ему погладила б я спинку,

Будь я ирландской девушкой с косой.

Будь я принцессой теплого Монако,

Я бы жила вообще без суеты.

И танцевала б голой, как макака,

Пока Мадонна пела б мне хиты.

Мечтать не вредно, вредно — быть хабалкой.

Июльский полдень. Отпуск без морей.

Попрыгать бы, как в детстве, со скакалкой,

Да надо в банки резать сельдерей.

Варенья две недели я варила,

Теперь настало время засолить.

В чем россиян величие и сила?

Стерпеть. Смириться. Выпить. Закусить.

На кухне «Панасоник» старомодный

И радио, что врет мне столько лет,

Да кот Базиль — поевший, но голодный,

Что любит «Битлз» больше, чем «Секрет».

А может, мне включить «Пер Гюнта» Шнитке

И распахнуть все окна широко?

Нет. Лучше я схожу за солью к Ритке.

Два этажа — совсем недалеко.

* * *

Дни становятся короче,

Листья желтые в саду.

Телевизор врет до ночи,

Что гореть врагам в Аду.

«Тайны мира», сериалы,

Антарктида и Гольфстрим,

Чупакабры и астралы,

Плюс дольмены и экстрим.

Плюс российские дороги,

Дураки… Не тишь, так гладь…

Но не все же мы убоги,

Чтобы телеку внимать.

Мозг закручен всем спиралью.

Но признайтесь, не одна

Наслаждаюсь пасторалью

У открытого окна.

Чья-то сущность дышит в спину,

Бьет посуду полтергейст.

Ждут, когда я дом покину

И пойду на пир злодейств…

Нет уж, с нашей-то закалкой

Русских баб не взять на понт.

Буду бить пришельца скалкой,

Если плюнет мне в компот.

Жахну сущность сковородкой,

Телепату дам в торец.

Нет, не зря, тряся бородкой,

Создал русских баб Творец.

Лучше всех мы во Вселенной!

Так что, в отблесках огня

В этот вечер обалденный

На сто метров — от меня.