Dixi

Архив



Илона ТИТОВА-САРЬЯН (г.Санкт-Петербург) 8 МАРТА

Титова-Сарьян 

Олеся никогда раньше не любила этот день. 8 марта особенно остро ощущаешь свое одиночество, и поэтому она обычно избегала вечеринок, людных мест, и, если позволяли обстоятельства, безвылазно сидела в этот день дома. Поздравив подруг и родственниц, она  выключала телефон. Все равно ведь никто не позвонит, но не потому, что никто о тебе не помнит, а потому, что телефон отключен.

Но именно в этот день, три года назад, ее жизнь чудесным образом изменилась…

Олеся закрыла кран и погрузилась в ванну, наполненную душистой пеной. Зажженные свечи отражались в зеркале, делая окружающее пространство мягким и успокаивающим.

Как раз  этого – покоя  и душевного равновесия – ей не удавалось  найти  последние три месяца… Сергей всегда говорил: «Самое эффективное средство от депрессии – физическая нагрузка. Пара часов в тренажерном зале заменят самого лучшего психотерапевта».

Все тело Олеси ныло от  бесконечных упражнений, но душевная боль не затихала ни на минуту. Она глотнула крепкий ароматный напиток из рюмки, и слезы сами закапали из глаз. Завтра 8 марта, и как когда-то, она остается в этот день одна, только много хуже – нет, не просто одна, без него. Каждая секунда жизни без него невыносима, а этот праздник, который  они отмечали каждый год как юбилей  сказочного счастья – день их встречи …

Олеся выросла в странной семье. Ее мама, старший научный сотрудник закрытого предприятия, доктор физико-математических наук была с головой погружена в работу.

Наука – это единственная ее страсть, любовь и забота всей ее жизни. И  одного она хотела от окружающих – чтобы ее не отвлекали от ее любви. Так она вышла замуж, только чтобы ее страстный поклонник наконец оставил ее в покое:  не донимал звонками и признаниями, поскольку  убедительную просьбу исчезнуть из ее жизни он категорически проигнорировал.

Вскоре, правда, возникла другая проблема –  рождение ребенка. Но казалось, что мама  не замечает этой проблемы, как и исчезновения уставшего от равнодушия  и холодности супруги,  отца семейства.

Чуть ли не с первого дня появления на свет Олесю окружала череда меняющихся лиц –   нянечки, бабушки, тетушки, соседки, подруги матери, родители подружек по двору и прочие добрые люди. Родная мать вспоминала о ней  только в тот момент, когда  Олеся, соскучившись по материнскому  вниманию и теплу, внезапно нарушала ее личное пространство.

Она с недоумением смотрела на ребенка поверх очков и сдавленным полушепотом говорила – иди, иди, деточка, поиграй… погуляй… Вот тебе книжка, почитай, деточка.

И совала ей томик Декарта или Сенеки. Довольно скоро  Олеся научилась занимать себя сама, и, научившись читать за два дня, потихоньку опустошала полки домашней библиотеки в кабинете матери, не отвлекая ее от научных трудов.

К тому моменту, когда она пошла в школу, она настолько сильно отличалась от общей массы школьников, что тут же  стала объектом  неприязни и издевательств со стороны одноклассников и некоторых учителей. К шестому классу она вдобавок стремительно вытянулась, и к прочим  прозвищам добавились еще – дылда, жердь, каланча, телебашня, жирафа и прочее. Но именно это и привлекло внимание сотрудника одного из ведущих столичных модельных агентств, оказавшегося абсолютно случайно в их провинциальном городке. Он поймал Олесю на улице, когда   она шла из школы. Он тут же настойчиво изъявил желание познакомиться с ее родителями, что ему беспрепятственно было предоставлено. Мать Олеси,  конечно же, была рада пристроить дочку, чтобы та не путалась под ногами.

Правда, когда выяснилось, что Олесе еще нет и тринадцати,  и раньше чем она закончит школу, из дома отпущена не будет, агент немного погрустнел – у него в голове уже родились блестящие планы. Проблему быстро уладили, подписав договоренность на обучение девочки в местной школе моделей –  филиале столичной, и по окончанию среднего образования она должна была отправиться в Москву.

А потом она неожиданно увлеклась театром. Двоюродная сестра как-то повела ее на гастроли Ростовского драматического театра, давали спектакль «Сирано де Бержерак», и Олеся потеряла покой. Обнаружив у бабушки в шкафу собрание сочинений Эдмона Ростана,  она перечла его за пару дней, а «Сирано» чуть ли не выучила наизусть.

В Москву она ехала на готовый контракт, условия которого она сама же и установила, проявив неожиданную для семнадцатилетней девочки  твердость характера. Это дало возможность работать в свободное от учебы время.

Она поступила в театральный – легко, несмотря на солидный конкурс и безудержное волнение.

Новая жизнь, новые люди вокруг, все было так непривычно… Ее уже не считали странной, занудой и уродиной, но она все равно чувствовала себя   в какой-то невидимой изоляции. Ее восприятие мира, интересы и стремления очень сильно отличались от интересов остальных людей. Она по-прежнему оставалась одна, но не чувствовала при этом себя одинокой – просто не было времени. Учеба, работа, какой-то сумасшедший вихрь событий.

Потом нахлынуло страшное стихийное бедствие – первая любовь. Вообще-то она на молодых людей особого внимания не обращала – она их просто стеснялась и боялась до потери сознания, хотя, конечно, хотелось и внимания, и заботы со стороны сильного пола.  Она  в глубине души по-прежнему чувствовала себя гадким утенком, ребенком, от которого отмахиваются самые близкие люди. И тут самый шикарный парень театрального,  местный Казанова – Андрей Соколовский, – высокий блондин со спутанными кудрями, стильно спадающими до плеч и наглыми голубыми глазами вдруг стал одаривать ее своим самым пристальным  вниманием,  правда не пропуская при этом  ни одной смазливой мордашки. Он приглашал ее на свидания в модные забегаловки,  читал стихи, водил на нашумевшие спектакли со служебного входа, дарил шикарные розы, и, в то же время, Олеся постоянно ловила его блуждающий по сторонам взгляд и смутную улыбку в адрес  проходящих мимо женщин. Какой-то частью мозга, не поддавшейся  гипнозу, она понимала, что наивно надеяться на что-то серьезное с таким недалеким и ветреным человеком (то, что его интеллект  оставляет желать лучшего она поняла довольно быстро), но сердце… Ей всегда так не хватало внимания и тепла, и она с благодарностью и восторгом ловила каждое мгновенье рядом с Андреем. Так их роман  безмятежно протекал  до тех пор, пока они не оказались вместе на новогодней вечеринке в общаге, где все, приняв дозу спиртного, принялись зажигательно отплясывать, а  Андрей увлек Олесю в пустующую комнату своего приятеля, от которой у него был ключ,  и стал осыпать ее страстными поцелуями. Так и случилось бы все  в пыльном полумраке, несмотря на Олесин испуг, если бы Андрей,  будучи в изрядном подпитии, случайно не назвал ее Танюшей, а поняв свою ошибку исправился – на Олю, потом на Дашу, потом на Настю. Да, не случайно у него был этот ключик. Не мог же он водить столько женщин домой, к маме. 

Олеся, потрясенная до глубины души, пулей выскочила на улицу. Несколько дней она находилась в шоке, от схождения с ума спасала только работа и сессия. И шоколад, плюшки, пирожки и булочки. Андрея она   старательно избегала, и едва увидев его промелькнувшую тень, скрывалась.

Когда через два  месяца она попала на долгожданный кастинг, к  съемке новой коллекции купальников и нижнего белья, ее все-таки отобрали. Но весьма категорично предупредили, что если она не придет в норму за оставшихся две недели, то вместо нее пригласят другую девушку.

А именно от этой фотосессии зависели и дальнейшие перспективы. Она взяла себя в руки, села на диету и записалась в ближайший фитнесс-клуб.

Это был как раз  день восьмого марта. Она долго возилась в раздевалке, мучаясь с упрямыми шнурками кроссовок, которые никак не хотели нормально завязываться –путались, скользили. В конце концов, она плюнула, кое-как запихала их вовнутрь башмака и зашагала по бесконечной лестнице вверх. Зал  был практически пуст, народ праздновал наступление весны в обществе  своих любимых. Только  парочка энтузиастов осваивала тренажеры под оживленные комментарии стоявшего спиной к ней высокого мускулистого молодого человека. Ага, это наверное тренер, подумала она, и с возгласом – Извините пожалуйста! – решительно шагнула вперед. Дальше все произошло как в замедленной съемке: она, наступив на собственный шнурок, падает, метя виском прямо в какую-то железяку, а тренер  с расширенными от ужаса глазами кидается ей навстречу и ловит ее в трех сантиметрах от этой самой железяки. Потом  аккуратно ставит ее  вертикально,  парочка энтузиастов заразительно хохочут, Олеся пытается улыбнуться, тренер серьезно говорит: «Значит, это вы…»

Олеся испуганно:

– Что я?

– Новенькая.

– А, ну да.

– Пойдемте, запишем ваши данные.

Обсудив задачи, наметив план тренировок и прочее, Сергей, так звали тренера, познакомил Олесю с достижениями в области спортивной техники и методик занятий, терпеливо и деликатно наблюдая  и поправляя ее первые неловкие движения. Никогда ведь раньше не приходилось разминаться в подобных местах – пожаловаться на лишние  сантиметры раньше не было возможности. Тренировка затянулась до закрытия клуба. Ковыляя по длинному коридору домой, она подумала, что для первого раза, пожалуй, переусердствовала, и непонятно, сможет ли пошевелиться завтра. Тут сзади послышались шаги, Сергей окликнул ее, и словно прочитав мысли, сказал:

– Похоже,  мы для начала чуть-чуть перестарались. Но не бойтесь – главное, если завтра мышцы будут болеть, дать правильные релаксирующие упражнения и массаж. За пару тренировок можно будет полностью восстановиться. А так все будет болеть дня четыре. И вообще странно, что такая интересная девушка делает в тренажерном зале в  этот романтический день? Не могу поверить, что толпа  поклонников с букетами и подарками не жаждет упасть ниц у ваших ног.

– Не жаждет. Не только толпа, а ни одна живая душа. Но  вы-то   уже наверняка  завалили даму своего сердца цветами и подарками?

– А знаете, я тоже один. Можно вас попросить – перед тем как нам попрощаться и погрузиться каждому в свое одиночество, давайте зайдем в кафе поблизости и выпьем по стакану морковного сока в честь наступления весны, и за вас.

Она совсем уже было собралась отказаться, но что-то такое вдруг промелькнуло в его глазах, что она, открыв рот, чтобы сказать нет, почему-то сказала: «Хорошо, пойдемте». 

Они сидели в маленьком уютном кафе, оживленно болтали и смеялись, и она уже абсолютно забыла, что час назад хотела его отшить, забыла о том, что два месяца  она страдала по какому-то никчемному красавцу и избегала всех мужчин.

Странно, с ним было так легко. Такое ощущение, что она знает его сто лет, и что-то в нем есть такое, что мгновенно вызывает  доверие. Такой покой и радость веет от его сильных рук, мягких внимательных глаз…

Сергей заканчивал экономический, собирался в аспирантуру, а до этого довольно долго и успешно выступал за сборную страну по легкой атлетике, пока не получил на одном из соревнований травму. Через год он восстановился, хотел вернуться в спорт, но тут умерла мама, оставив на него младшего брата.

Тут как раз подвернулась тренерская работа  в клубе, а когда брат подрос, Сергей решил получить какое-то серьезное образование.

– Хотелось поступить на филологический, но разве в наше время наукой о  красоте языков прокормишься? И знаешь,  в экономике я вдруг увидел свою красоту и гармонию.

Странно, она даже не заметила , как они перешли на «ты», а ведь обычно для нее это было целой проблемой. 

Сергей подвез ее до дома, они попрощались до завтра. Следующий день был вполне обычным – лекции, репетиции. Увидев в конце коридора Андрея  с двумя закадычными дружками, она, к собственному удивлению, не спряталась за дверями ближайшей аудитории с колотящимся бешено сердцем, а спокойно прошла мимо по своим делам.

В след ей донеслось:

– А, эта модная фифа… Да в постели она так себе, и вообще она мне надоела, все умную из себя строит.

Олеся чуть не подскочила от возмущения, но имеет ли смысл метать бисер?

Вечером  в тренажерном зале уже было полно народа. Олеся застала Сергея в окружении прекрасных дам, активно тренирующихся под его чутким руководством. Едва увидев ее, он торопливо сделал несколько шагов вперед, потом остановился в нерешительности, посмотрел в глаза и спросил:

– Ну как мышцы? Болят?

– Вообще-то да, изрядно.

– Пойдем, я массаж сделаю.

– А разве это входит в твои обязанности?

– Почему бы нет? В исключительных случаях входит.

– А что, у меня исключительный случай?

– Еще какой. Пойдем.

И под пристальными взглядами и оживленным шушуканьем оставленных без внимания дам, они удалились.

По мере того, как их отношения с Сергеем становились все более теплыми, агрессия со стороны прекрасного пола все увеличивалась. Сергей пользовался огромной популярностью,  и каждая девушка из кожи вон лезла, чтобы завоевать его расположение. И тут явилась какая-то соплячка, и все, они его потеряли.

К счастью, две недели пролетели быстро, Олеся вернула форму и получила работу. Съемки прошли очень удачно, ей предложили очень выгодный контракт в Италию на полгода, она давно мечтала купить квартиру, и тут такая возможность появилась, но…

Она вдруг с ужасом подумала, что не хочет уезжать. Целых полгода не видеть его? Даже страшно себе представить. Но и отказаться было бы очень глупо.

Они встретились вечером в их любимом кафе.

–Ты что такая мрачная, что-то случилось?

 Да в общем-то, ничего... Мы, наверное, не сможем больше видеться… скоро.

– Почему?!!

– Мне надо уехать. На полгода. Очень хорошая работа, отказаться я не могу.

– Целых полгода? А… как же я?...

Нет, они никогда не говорили о любви. Он дарил ей цветы, какие-то смешные мелочи,  говорил комплименты, они ходили, взявшись за руки, как дети. Каждый из них в глубине души боялся этой потрясающей близости, этого трогательного родства, возникшего с первой встречи. И тут он просто посмотрел ей в глаза, и увидел в них то, что так мучило и радовало его последние две недели, а кажется уже сто лет…

Он обнял ее крепко-крепко и прошептал: «Я к тебе приеду. Возьму через пару месяцев отпуск – месяц, и еще пару недель за свой счет. Все будет хорошо».

Так и случилось. Олеся даже умудрилась благополучно сдать сессию экстерном, а в Италии сняться в одной из главных ролей в кино помимо своей основной работы.

Сергей приехал, они провели потрясающе романтично целых полтора месяца в Риме и Милане, а после его отъезда работы было столько, что скучать было некогда. Только бы доползти до кровати.

Через полгода она опять оказалась в Москве. Жизнь завертелась  как обычно – учеба, агентство, съемки в сериалах, в которые ее стали активно приглашать. С Сергеем они больше не расставались. Одно 8 Марта за другим они  отмечали вместе, не переставая радоваться тому, что случай когда-то свел их. Наверное, такого безоблачного счастья просто не бывает. И в один прекрасный день неожиданно начались проблемы.

Нет, у них по-прежнему все было хорошо, они любили друг друга без памяти, и умели создавать гармонию и уют в отношениях. Проблемы начались у Сергея на работе, и причем особого свойства. Его стала домогаться какая-то суперсостоятельная  взбалмошная  истеричная особа.

Сначала она пыталась его охмурить. Видя, что чары не действуют, предложила денег, когда и  это не помогло, стала угрожать.

– Слушай, ну объясни ты руководству, пусть они ее мягко и вежливо выставят из клуба, сколько это можно все терпеть?

– Ха-ха. Ее муж – учредитель этого клуба, мы не можем ее выгнать. Проще мне уволиться.

– Но неужели  из-за какой-то психопатки, которая решила, что может все купить, надо лишаться работы?

– Да глупо, конечно, но я все думаю, может она успокоится? Надоест ей, наконец, бесноваться. Там еще мальчика нового взяли, тренер он,  конечно, неопытный, но смазливый такой малец. Он так вроде не против за ней поухаживать, хоть бы она на него переключилась, что ли. Что-то я так уже от этого всего устал…

 

Это случилось поздно вечером. Олесю пригласили на телешоу как звезду модного сериала, она сидела в гримерке, ее выход был уже через пару минут, как вдруг прихватило сердце, стало трудно дышать, все вокруг закрутилось, теряя очертания. Неимоверным усилием воли она взяла себя в руки, вышла на площадку почти твердой походкой, и никто так ничего и не заметил, кроме разве что ее удивительной бледности. Подумали, что грим такой, новый образ. Тем временем ее мобильный телефон в кармане пальто разрывался от звона. После эфира она обнаружила на нем десять звонков с работы Сергея. Едва взглянув на  этот номер, она бросилась бегом на улицу, поймала такси  и, рыдая, прокричала адрес.

Именно в том коридоре, где когда-то Сергей окликнул ее после первой тренировки, он был застрелен из миниатюрного дамского пистолета одним выстрелом в упор – прямо в сердце.

 

 

Олеся рыдала, слезы лились рекой, и она все не могла остановиться. Кто-то настойчиво тряс ее за плечо, она упрямо отталкивала руку и кричала: «Нет! Нет!», пока, наконец, не услышала знакомый голос и не разлепила опухшие веки.

– Родная моя, что с тобой, проснись скорее!

Она оцепенело села в кровати  и осмотрелась по сторонам. Сергей, живой и невредимый, стоял перед ней, улыбаясь, с огромным букетом роз в одной руке, и зажимая что-то в другой.

Еще несколько секунд она молча трясла  головой, не в силах сказать не слова.

– С праздником, рыбка моя, с восьмым марта!

– Господи, Сережа,  мне такой жуткий сон приснился, ужас!! Будто эта мадам ваша тебя застрелила, и я  около твоего тела, в луже крови валяюсь и вою, как  волк.

– Дорогая, тебе надо меньше в детективах сниматься и таскаться по всяким ночным эфирам. Ты же вообще вчера в ванной уснула, могла же захлебнуться, глупенькая. Пришлось тебя вылавливать спящую и тащить в кровать. Да, я разве тебе не говорил, мадам наша нас наконец оставила, муж купил ей другой фитнес-центр,  побольше, и она там теперь руководит.

Сергей вдруг замолчал, положил розы на кровать, опустился  перед дрожащей от всхлипываний Олесей на корточки. Протянул  приоткрытую коробочку с поблескивающим внутри металлом и сказал тихо:

– Это тебе. Выходи за меня замуж.

 

 
html counter