Александра ШИРЯЕВА (г.Петрозаводск) ЗВЕЗДА

Я — звезда. Меня зовут Анима, что в переводе с итальянского означает «душа». Я владею почти всеми «живыми» языками, а также некоторыми из «умерших». На самом деле у меня множество имен. Люди постоянно называют меня разными. Кто-то хочет произвести впечатление на вторую половину подарив звезду, названную в её честь, иные же пытаются блеснуть не совсем достоверными знаниями, выдавая меня за других представительниц созвездия.

Мне два с половиной миллиона лет. По сравнению с моими соседками, некоторые из которых уже исчисляют возраст в миллиардах, я еще совсем юна. Не могу похвастаться огромными размерами, но мои миниатюрные очертания можно увидеть без телескопа.

Свой дом — Галактику — я очень люблю. Хотя истинный интерес у меня всегда вызывала Земля…

Каждую ночь я наблюдаю за земной жизнью. Миллионы глаз, полные надежды, страха, желания, счастья, разочарования устремляются на меня. В каждых своя история. Своя боль. Своя радость. И я впитываю их эмоции как губка, отдавая им часть себя.

США, штат Иллинойс, г. Буффало.

Мужчина сорока лет, достав из пачки сигарету, присаживается  на краешек крыльца собственного дома. В глазах сухой блеск, кожа бледна, на лице глубокой паутинкой залегли морщины. Ему осталось недолго. У него рак последней стадии.

Наверное, он намеренно отказался от лечения. По крайней мере, его жена, забирая вещи из дома и усаживая в машину детей, именно так и заявила. Обозвала последним эгоистом и добавила, что раз он не желает бороться, то и они, семья, не останутся рядом  смотреть, как смерть подбирается к нему. Он не пытался их остановить. 

А ведь когда-то из этого дома слышался звонкий детский смех. Отец катал на спине младшую дочку, весело подпрыгивающую в такт его движениям, изображая опытную наездницу, оседлавшую борзого коня. Старшая, притворно гримасничая, прибавляла громкость музыкального канала. А жена тем временем накрывала на стол, тщательно раскладывая столовые приборы и салфетки. После чего они все вместе ужинали и делились событиями, произошедшими за день. Я любовалась их счастливой семьёй, без спроса заглядывая в окна.

Но  вот уже несколько месяцев мужчина в полном одиночестве. Выходит каждый вечер на крыльцо, закуривая очередную сигарету, сидит безмолвно и смотрит на меня задумчиво. Освещаю его лицо едва заметными бликами,  давая понять, что он не один.

Я не умею разговаривать с людьми на их языке, хотя и понимаю его. Но очень часто хочется произнести слова поддержки, пожалеть, прижать, утешить. Сказать все то, что им важно услышать от близких. Но что чаще всего остается непроизнесенным.

Бельгия, провинция Фландрия, г. Гент.

Мальчик семи лет смотрит  в окно двухэтажного дома. Его взгляд скользит по шпилю башни собора, который по сравнению с ним самим кажется огромным. Город, словно переместившийся на машине времени из средневековья, уже давно спит. Лишь в редких домах сквозь одинокие стёкла всё еще мерцает тусклый свет.

Малыш переводит глаза на меня, в них — слёзы. Сначала совсем незаметные, но стремительно увеличивающиеся,  они падают маленькими градинками на подоконник все быстрее и быстрее. Он начинает рыдать. Детские мысли сбиваются. Ребёнок просит о том, чтобы мама не болела, срывающимся голосом повторяет слова в никуда, быть может веря в Бога или  в какое-то чудо, а возможно обращаясь ко мне.

Я вижу в соседней комнате его спящую мать. Но она не больна. Вокруг разбросаны пустые бутылки. Женщина просто пьяна. Знаю, что в последнее время это случается часто.

Когда-то в квартире их было трое. Но в последние месяцы мать с отцом сильно ссорились. В некоторые из ночей малыш точно так же рыдал,  как сегодня, закрывая уши маленькими ручками, в то время как на кухне билась посуда и выливался поток взаимных оскорблений. Однажды после очередной такой размолвки молодой мужчина ушел, хлопнув дверью. И больше домой не вернулся.

С тех пор женщина напивается каждый вечер, дабы заглушить боль. А в те дни, когда не пьёт, плачет в своей комнате, иногда украдкой посматривая на меня сквозь занавеску.

А мальчик считает, что мама болеет, именно потому она так слаба и больше не играет  с ним, не готовит вкусные ужины, взамен этому лишь разогревая полуфабрикаты. А самое главное, больше не смотрит на него. Каждый раз намеренно отводя взор в сторону, только бы не встретить маленькие глаза, так похожие на папины.

И он взывает каждый вечер неведомую силу о помощи  и здоровье для матери.

Я не умею плакать как люди. Не имею представления, каким образом в их глазах образуется прозрачная жидкость, изливающаяся наружу. И почему в определенные моменты она появляется, а в иные — нет. Но я поняла, что это происходит  в миг  сильных эмоций. Чаще  негативных. Им больно — они плачут. Хорошо — смеются.

Мне бы хотелось научиться осушать эти слёзы, превращая страдания в улыбки. Но мне остается лишь молча наблюдать, выслушивать их горе, потому как, высказавшись, многим становится легче.

Италия, регион Тоскана, г. Флоренция.

Юноша двадцати лет едет на своем новеньком скутере, сверкающем недавно высохшей синей краской. На заднем сидении устроилась хорошенькая девушка, обвив руками его нежно за талию. Её волнистые каштановые волосы кокетливо развиваются  под напором встречного воздуха. Стекла на мотошлемах опущены до упора, а на их лицах сияют улыбки.

Несколько часов назад, расположившись  на открытой террасе  уютного ресторана, парочка ужинала, не сводя друг с друга глаз. Молодой человек угощал синьорину  кусочками своего блюда, а она в ответ давала ему отведать со своей тарелки. Их разговор прыгал с темы на тему, касаясь музыки, фильмов, учебы, то и дело прерываясь шутками и дружным смехом. Он едва заметным движением дотрагивался её руки. Она застенчиво улыбалась. Мне было приятно наблюдать за зарождающимися чувствами.  Я отражалась в их влюбленных глазах, приковывая взгляды друг к другу.

Подъезжая  к её дому, он ловко спрыгивает с железного коня, подавая руку своей спутнице, помогая аккуратно  слезть на землю. Несколько минут они стоят молча. Юноша набирает воздуха в рот, желая что-то произнести, но тут же выдыхает, не нарушая тишину ни единым звуком. Она опускает глаза. Он же, напротив, устремляет свой взгляд вверх на меня. Я ободряюще подмигиваю ему. В этот момент он решительно приближается к подруге, взяв её руки в свои и нежно касается губ. Она отвечает взаимностью, сливаясь с ним в долгом и страстном поцелуе.

Мне не знакомо ощущение нерешительности и неловкости.  Не понимаю, почему люди в какие-то моменты своей жизни готовы в один миг разрушить её, причинить другим боль не раздумывая. Но в мгновения, которые могут принести счастье и радость, человеком овладевают сомнения и робость. Но знаю, что иногда достаточно лишь маленького сигнала, небольшого толчка, чтобы страх развеялся, и люди не боялись делать то, что им хочется.

Наблюдая за земной жизнью, я вижу разное. Хорошее и плохое. Я становлюсь свидетельницей преступлений и первых поцелуев, семейных драм и актов любви. В разных точках планеты люди влюбляются и расходятся, умирают и рождаются, смеются и плачут. Каждый отдельный человек — это целый мир со своей историей, судьбой, чувствами, болью и радостью. Наблюдая за людьми, я переживаю их эмоции. Я не могу  повлиять или изменить ход событий, но помогаю им сделать это самим. Люди смотрят в звездное небо и видят отражение своих душ. Собственные страхи, желания, горе, мечты, обиды. Каждый человек способен найти в себе силы справиться с ситуацией, иногда достаточно лишь напомнить ему об этом, озаряя почти невидимым сиянием одинокой звезды…