Андрей ПШЕНИЦА (г. Химки, Московская обл.)

Спасибо Рейну

Спасибо за ваши стихи,

За то, что стоите за веру.

Забудьте те старые дни,

Развейте, развейте по ветру.

Года ничего, поживём,

Не знаю, конечно же, сколько,

В одной с вами лодке плывём

Без паруса, ударив по вёслам.

Бегущие вниз, глубоко,

Сырые, холодные воды.

Двадцатый уж далеко,

Всё старое вышло из моды.

А я не оставлю, не дам

Отвлечься, забыться под вечер.

Подвержен чужим сквознякам,

Но ближе полей родных ветер.

* * *

Над крышами волчьего города,

Где краски мутнее воды.

Я с неба срываю золото

И в небо пускаю круги.

Застывшие старые стены

Рождают тупые углы,

А месяц, а месяц старый

Ворует и дарит мечты.

Сквозь листья горящего клёна

Уже сквозит  темнота,

Холодного голого рая

И птиц, что парят без крыла.

Сквозь трубы зарытых селений,

В полях давно замерла,

Надежда...

            надежда...

                        убита...

Смирение...

            ночь...

                        темнота...

* * *

Я по дороге волочусь

Мимо уснувшего отеля,

В подвал, там лестница, спущусь

И в коридор темней тоннеля.

Здесь бесконечность пустоты

Ползла по стенам и опала,

А за окном шипит мне ночь,

о том, что богу неба мало.

Стоишь, вколоченный в цемент,

а по углам забились тени

и память лезет, лезет, нет!

Меня не будет на рассвете.

Город

Мой город, что исчез в тумане,

Под солнцем тенью поглощён.

Теперь тебя я не узнаю,

Тобой за это не прощён.

Нас разорвали шпалы, рельсы,

Об этом сообщил мне друг,

Как в дни весны тают капели,

Исчезнув непонятно, вдруг...

Памяти…

Неси меня Кама-матушка,

Неси и не дай любить.

Иначе навек останусь,

Останусь, чтоб позабыть.

Застыну, как красный камень,

Тогда называют гранит

Из камня такого, быть может,

Памятник будет излит.

И где-нибудь в старом парке

течёт лишь жизнь  голубей,

Как матушка старая Кама

Течёт во мне вместо кровей.

Останусь... теперь уж напрасно

И стыдно бросать пьедестал,

Стоять теперь гордо, вальяжно

и в небо смотреть, как мечтал...

* * *

Слёзы — росы голубые,

На рассвете так чисты.

Новый день — и мы иные,

Старые сожгли мосты.

Солнце лета на закате

Солнце лета на закате,

Листья желтые летят,

Радость цвета жизни блекнет,

В лужах утопает взгляд.

Хмурость неба надо мною

Свет души и жизни тлен,

Так же как цветы завянут,

Душу грусть схватила в плен.

В небе птицы, словно точки,

Вырисовывают круг,

Жалостно кричат: «До встречи!»

Тем, что снизу, тем, кто друг...

Эмиграция

Россия, словно чаша вод,

Что переполнена до края.

Ты будешь прочно до конца

стоять под солнцем, чуть сверкая.

Молитву слышать по церквам,

Здесь можно верить — всё простится.

Не надо ездить по ушам,

Не надо зла — всё возвратится.

Теперь минувшие века,

Ведь всё в ладони поместится,

Всё время разная река,

Чем дальше, чаще мама снится.

Всё перемелют жернова

и новое уже клубится,

Жить начинаем сызнова,

В чужой стране опять ютиться.

* * *

Мне дорога — мёртвая пустыня,

Мне дорога — чёрный небосклон,

Перевал, за ним ещё равнина

И горящий огненный опал.

Возле моря, что зовётся жизнью,

я по краю тихо пронесусь,

Между скал, тихо напевая,

Что на веке где-то я пропал.

Ну а там, где цвет любви играет,

Где всё верно, кажется, идёт

Тихо-тихо кто-то умирает

И по имени пропавшего зовёт...

Воспоминание

Янтарный знойный запах дня,

Через ключи с водицей.

Я помню счастье бытия

и скрип колёс без спицы.

Среди полей и васильков

Песня кукушки ныла

Застыла в памяти веков,

Что сердце было мило.

* * *

В сером бархате апреля,

У воды мутнее сна

Среди мертвенных полений

зарождается весна.

Окропив вокруг водою,

Небеса прозрачней льда,

Кажутся огромным морем,

где встречаются друзья.

Ничего, если надежда

покидает иногда,

Как туман ползёт весенний,

Исчезая где вода.

Там, где ветер продувает

По степи со всех сторон,

Там ведь правда — ближе к богу,

Там отдай ему поклон...

Подождите

Трубы строили замки

множество белых дворцов.

Возле большой канавы

лежащих вдоль мертвецов.

Так постепенно, чинно

город находит зима

снег попеременно

окутывает тела.

Но ничего, верим —

однажды наступит весна,

птицы вернуться с юга

облепят собой провода.

Сбросим тяжёлых фуфаек,

валенки тоже долой

будет лишь небо над нами,

да солнце вставать за горой!

Осень

Листья-сироты брошены в бездну,

Кружатся в вальсе, радость неся,

Золотом блеска, словно монеты,

Бросаются ветви в конце сентября,

Плата за новую жизнь, что родила,

Солнечной смелой зелёной порой,

Это всё есть, нет, оно уже было,

В мысли о смерти ушёл с головой.

Жизнь — это круг, что сомкнулся на веке,

Под  ржавыми листьями много могил,

Может быть, вспомнят о человеке,

Том, что когда-то верил и жил…

* * *

Под ногами земля зерниста,

На висках волос выжгли лета

навсегда я запомню чистыми

те родные, до крови места…

Письмо

О, если бы остановить мгновенье

иль растянуть его ещё чуть-чуть

тот миг, несущий счастье упоенье

того, что вряд ли уж вернуть.

Но кажется, я стал сентиментален

и начал верить в радость бытия,

хотя давно узнал — есть тленность мира,

ну а любовь совсем не так чиста.

Пишу, за строчкой строчка, но кончаю.

Теперь уж лишнего не пророню,

когда не спится, я рассвет встречаю

и в те секунды знаю, что люблю…

* * *

Запыленный телефон умер,

скоро умру и я.

Набор непонятных цифр

вижу день ото дня.

Старое время сдохло,

новое кто-то украл.

Дальше повтор снова.

Чёрт бы его побрал!