Виктория ЛОНДОН (село Пировское, Красноярский край) ГЛОТОК

В такие моменты вся жизнь летит перед глазами. Ты вспоминаешь все светлые и темные моменты своей жизни. Вспоминаешь лица дорогих тебе людей и понимаешь, что у тебя их не так уж и много. Их нет рядом. Вопрос, всплывающий в твоем подсознании, где они? Что с ними? Резкое изменение, и лица исчезают. Перед глазами всплывают люди, которых ты любишь, но их уже нет, они мертвы. Ты пытаешься вспомнить их лица, смех, разговоры, привычки. И тут же ощущаешь резкое разочарование, поскольку не можешь вспомнить ни их смех, ни их голоса, а только последнее умиротворенное выражение лица перед тем как их закопают в могилу. Твоя улыбка. Предчувствие, что ты скоро к ним присоединишься. Неизбежность и смирение, знак что ты сдалась.

* * *

Придя в полное сознание, мысленно начала оценивать, где я. Подо мной был холодный мокрый каменный пол, по всему помещению раздавался звук капающей воды, темнота. Открыв глаза, я увидела черные сальные стены, по которым стекали ручейки кристально чистой воды. Место, где я лежала, было темным. Единственный свет был где-то вдали, такой яркий и белый, что по телу пробежала дрожь.

Мои попытки встать не увенчались успехом. Поскользнувшись, я больно ударилась об острые как бритва камни, ободрала ногу до крови и порвала свою грязную мокрую сорочку. Следующую попытку встать я пыталась сделать медленнее, опираясь на мокрые стены пещеры. Мне удалось. Шаг. Еще один. Камни резали как нож мои босые ноги, причиняя невыносимую боль. Куда я шла? На свет, который меня так пугал, но в то же время манил, как будто там закончатся мои страдания, и я обрету покой.

Я услышала шаги и разговор, которые заставили меня остановиться, но я ничего не расслышала. Звук капающей воды перебивал все. Я двинулась дальше и голоса мне показались знакомы.

— Нора? Кира? — произнесла я дрогнувшим голосом.

Имена моих старших сестер придали мне сил, и я двинулась дальше. Я то и дело поскальзывалась, падала и снова вставала сквозь жгучую боль по всему телу. Эта пещера казалась мне такой огромной и нескончаемой. Последние свои попытки добраться до света я делала на коленях. Еще чуть-чуть и белый свет пронзил мои глаза. Закрыв глаза грязными ладонями, я пыталась расслышать голоса сестер, но напрасно. Голосов не было слышно, только звук капающей воды.

— Нора? Кира? — так же ничего не видя, повторила я, но в ответ слышен был только звук воды, эхом отдающийся по пещере.

Привыкнув к яркому свету, я не сразу смогла разглядеть обстановку. Я оказалась в маленькой, но светлой пещере, через отверстие наверху можно было увидеть ясное небо. Посередине, прямо под небосводом, лежал булыжник, но он был настолько гладким, как будто его отшлифовал мастер. На камне стоял ничем непримечательный серебряный кубок. Вода. Вода была кругом, только по краям пещеры и около камня были островки суши. Я прошла взглядом по пещере, ища выход. Резкий приступ паники. Выхода не было, я не могла его найти. Мой взгляд то и дело натыкался на темные стены пещеры. Стена, опять стена, стена… Мои глаза все снова и снова искали выход, но все тщетно. Я опустила голову. Вода. Я подползла и увидела себя в отражении. Мои черные длинные волосы были мокрыми и грязными, а зрачки моих карих глаз были расширены от испуга.

— Эрика! — кто-то произнес мое имя. Я резко подняла голову. Никого. — Эрика! — со спины позвали меня. Я повернула голову, но никого не увидела. Темный силуэт промелькнул справа. Мне стало страшно. Медленно, чтобы причинить минимум боли своему телу, я поднялась на ноги, но мне пришлось опереться на мокрую стену, чтобы не упасть.

— Кто здесь? — дрогнувшим голосом спросила я, пытаясь найти взглядом хоть кого-то живого.

— Милая Эрика, — нежно произнес мое имя незнакомец,  неожиданно оказавшись на противоположной стороне пещеры в плаще и шляпе, скрывающей его лицо. Голос мне показался знакомым. 

— Кто вы? — спокойно спросила я, в то же время борясь со своими чувствами страха и отчаяния.

— Вы меня не узнали? — я услышала нотки разочарования в голосе чужака. Человек двинулся в мою сторону. Мне захотелось сделать шаг прочь от него, при этом я покачнулась и чуть не упала. Грубая мужская рука схватила меня и не дала рухнуть на землю. Краем глаза я увидела темный плащ. По телу пробежала дрожь. Как этот человек так быстро оказался около меня? Уравновесив свое тело, я попыталась высвободить свою руку из грубых рук мужчины. Мужчина только сильнее сжал ее, причиняя мне невыносимую боль, от которой я вскрикнула.

— Не кричи, тебя все равно никто не услышит и тем более не поможет, — слишком приторно около моего уха произнес голос мужчины.

— Кто вы? И что вам нужно? — произнесла я, еле дыша.

— Мне жаль, что вы не узнали меня, мисс Романова. Мы с вашим отцом были очень близки, — мужчина мерзко улыбнулся и отошёл от меня, резко убрав свою руку. Я покачнулась, прислонилась спиной к стене, от боли прикрыла глаза и издала невольный стон.

— Кстати, ваши сестры меня сразу узнали, — меня как будто кипятком ошпарили, чужак не останавливался, продолжал свой монолог. — Вспомните последний бал перед смертью вашего драгоценного отца.

Мой мозг отчаянно пытался вспомнить тот последний бал. Но кроме нехватки воздуха из-за ужасного корсета ничего в голову не шло. Я собралась с мыслями, и картинки потихоньку всплывали в моем сознании. Все гости собрались в девять вечера, соответственно сразу же начался полонез (танец-шествие, в котором участвуют все приглашенные). Я танцевала с Александром, сыном батюшкиного лучшего друга. После танца мне стало дурно, и я вышла на балкон подышать свежим воздухом. За мной выбежала моя средняя сестра Кира и начала лепетать про прекрасную партию для нашей старшей сестры. Затем пришла Нора, она была недовольна поведением Киры. Видите ли, леди не должны себя так вести. А средняя просто хихикала, пряча пол-лица за веером. В свою очередь я предложила Норе представить его мне, ведь я единственная не была в курсе дела. Мы вернулись в зал. Наша старшая сестра покинула нас на пару минут и вернулась с очень привлекательным человеком примерно сорока лет с черными волосами и карими глазами. Он услужливо поклонился, а я, в свою очередь, сделала книксен и протянула руку. Сударь поцеловал ее…

— Вы, — задыхаясь, проговорила я, — Владимир Градский. Моя сестра… Вы… Как вы могли?

— Что мог? — удивился мужчина. — Мне даже ничего не пришлось делать, все сделала ваша сестра. Именно Нора.  Сначала отравила, а потом столкнула вашего отца с лестницы.

— Я не верю вам! — закричала я.  Мой крик раздался эхом по пещере.

— А знаете почему? — как будто ничего не слыша и не видя, продолжил он. — Ваш отец кое-что знал обо мне, а я знаю тайну вашего любимого и уважаемого отца.

Я вжалась в стену, скатилась по ней, зажала уши руками и шептала себе под нос «нет, не верю, прекратите, пожалуйста», но он меня не слышал. Более того, я была уверена, что он был в моей голове как внутренний голос. Я смотрела на свои грязные ноги, и, все еще зажимая уши руками, молила, чтобы это все закончилось, но его голос, противный голос мужчины, не затихал в моей голове.

— Видишь ли, Эрика, твой отец пообещал мне вас в далеком прошлом, — говорил мужчина, он то приближался, то отдалялся от меня, и мне от этого становилась не по себе.

— Знаешь, как называли твоего отца — «кровавый барон». Знаешь почему? Твой отец искал бессмертие, — я удивленно посмотрела Градского. — Ты не ослышалась, именно бессмертие. Он убил столько человек, пил их кровь, купался в ней. Он считал, что он обретет вечную молодость. Он даже искал ведьм, абсурд, не так ли? — я кивнула. — Ведьма не сможет дать человеку бессмертие, — улыбнулся он. Это заставило меня посмотреть на него.

— Не ожидала? Ты не веришь мне? Ты не веришь ни единому моему слову, — я неуверенно качнула головой. Я не знала своего отца: после того, как мама умерла, рожая меня, он отстранился не только от меня, но и от старших сестер. Меня воспитывала няня, да и сестер тоже, разница между нами примерно два года. Отцу было настолько на нас наплевать, что Норе почти двадцать два, а она все еще в девках ходит, а это ненормально. А может отец чего-то ждал? Или кого-то?

— В свое время, а точнее двадцать три года назад, мы с твоим отцом встретились, когда он скитался по диким землям и искал одну мою знакомую ведьму, но наткнулся на меня. Мы с ним заключили сделку: я ему бессмертие, он мне взамен свою дочь. Он до такой степени хотел получить желаемое, что не раздумывая согласился. Мы с ним заключили кровавый договор, он расписался кровью на листке бумаги, заверенной ведьмой, а это нерушимый договор. Единственное, я не дал ему бессмертие, этого дать не могу не убив человека, я дал ему свою кровь: как только он чувствовал слабость или болезнь, он пил мою кровь и становился сильнее как физически, так и морально. Прошло время, и я пришел за долгом. Меня ждал сюрприз. У него родились три прекрасные девочки, в которых течет моя кровь. В тебе Эрика течет моя кровь, да я почти твой отец, — улыбнулся он и развел руками, как будто приглашая в свои объятия.

— Не смей называть себя моим отцом! — тихо сказала я, но по пещере прошел гул. Потихоньку держась за стену я встала.  Желудок скрутило, мне стало плохо, ноги затекли, и мне стало трудно дышать.

— Какие мы грозные, — рассмеялся Владимир.

— Где мои сестры? Я хочу увидеть Нору и Киру! — я пыталась сказать это твердо, но когда упомянула имена сестер, мой голос дрогнул.

— Они скоро присоединятся к нам, — как-то нагло улыбнулся мужчина, оскалив свои острые зубы. По телу пробежала дрожь. Скрестив руки на груди, как бы обнимая себе, я попыталась так себя успокоить.

— Кто вы? — неожиданно для себя спросила я незнакомца.

— Я — Градский Владимир, один из древнейших вампиров мира, — мужчина вежливо поклонился.

— И сколько вас таких, — я указала в его сторону, — древнейших вампиров мира?

— Шесть, — улыбнулся Владимир, он открыл было рот, чтобы продолжить свой рассказ, но увидев мое выражение лица, промолчал и улыбнулся. — Ты снова мне не веришь...

Я опустила глаза, разглядывая воду. Молниеносным движением он оказался возле меня, прижал к холодной стене. Меня парализовал дикий ужас, настолько сильный, что я даже вскрикнуть не успела. Острые клыки как у дикого животного красовались перед моим лицом. Чужак медленно наклонялся к моей оголённой шее, тяжело дыша. Его острые как лезвия клыки прикоснулись ко мне и вмиг прорезали небольшую ранку на моей шее.

— О, этот прекрасный вкус свежей молодой крови, — шептал он мне на ушко, по моему телу пробежала дрожь. Языком он слизал струйку крови, обжигающую мое замершее тело. Резко отстранившись, мужчина оскалился. — Твои сестры идут.

Доля секунды, и мужчина уже стоит напротив меня с другой стороны пещеры, я даже глазом не успела моргнуть. Сестры. По телу пробежало тепло и страх одновременно. Страх не за себя, а за них. Хоть мы часто ссорились, я любила их и всегда переживала, а сейчас у меня даже не было сил им помочь.

Я не могла понять, с чего Владимир решил, что идут мои сестры. Кроме тишины и звука капающей воды мне ничего не было слышно. Свет в пещере стал меркнуть, теперь через маленькое отверстие вверху можно было увидеть вечернее небо. Значительно похолодало, особенно это почувствовали мои босые ноги. По пещере раздался глухой звук чьих-то шагов. «Вот они», — подумала я, и к горлу подступил комок. Мне пришло в голову броситься к ним навстречу. Но куда? Я даже не видела выхода, только темноту. Через пару минут около мужчины на стене пещеры заиграли блики света, показалась моя старшая сестра с факелом в руке. За ней шел мужчина, но я на него не обратила внимания, потому что на его руках лежала моя средняя сестра без сознания.

— Кира, — прошептала я, а пещера донесла мой шепот до сестер. Сделав пару шагов навстречу, я упала в воду, про которую удачно забыла. Мне даже в голову не могло прийти, что эта лужа глубокая, но это было именно так. Мои ноги не могли нащупать дно, а ведь я не умею плавать. Воздуха стало не хватать, а нескончаемое дно увлекало меня к себе. Грубая мужская рука схватила меня за волосы и потянула вверх. Оказавшись на воздухе я жадно глотала его ртом, и мне все казалось мало. Отдышавшись и придя в себя, я поняла, что нахожусь около своей средней сестры. Медленно на коленках я подползла к ней, нащупала пульс.  Жива. Как гора с плеч. Кира жива! 

— Кира, Кира! — шептала я на ухо сестре, пытаясь привести ее в чувство.

— Эрика, прекрати! С ней все хорошо! — закричала Нора. У меня дар речи пропал.  Нора никогда не позволяла себе, да и вообще всем, разговаривать на повышенных тонах. — И не смотри на меня так!

— Как?!

— Как будто я предала вас!

— А разве не так?! — наш разговор больше походил на истеричный крик. — Ты убила отца!

Молчание. Вот этого я боялась больше всего. Она молчит, значит Владимир сказал правду. Нора действительно это сделала.

— Как ты могла?! — истерила я.

— Ты не понимаешь, — уже тихо произнесла старшая сестра, глядя мне в глаза.

— Да, я не понимаю!

— Он бы не отпустил нас. Никогда, —  ее шепот донеся до меня. 

— Он был нашим отцом!

— Он продал нас, Эри! — взорвалась Нора. — Он продал своих дочерей! Он держал нас взаперти в четырех стенах! А он, — она показала на мужчину, — он обещал нам свободу. Мы свободны, Эрика, ты свободна! — улыбнулась она.

— И какой ценой?

— В тот вечер, когда все случилось… Я пришла к нему просить разрешения отправиться с Владимиром на прогулку. Он накричал на меня, назвал меня гулящей и ударил меня по щеке. Он сказал, что никогда ни я, ни вы не выйдем из этого дома, пока он жив. Это было последней каплей. Я рассказала все Владимиру, он предложил мне несколько вариантов. Один из них просто сбежать.  Но я не могла оставить вас с этим тираном. Из-за этого мне пришлось согласиться на убийство. Взяв у господина Градского яд, приготовленный ведьмой, я пошла к отцу с двумя чашками чая. В одной из них был растворен смертельный порошок. Мы якобы помирились. Когда я выходила из его кабинета, ему стало плохо. Он потянулся за фляжкой, которую всегда держал при себе. Я поняла, что там кровь, и недолго думая столкнула его, он упал с лестницы, свернув себе шею. Вот и все, его не стало. Пойми, Эри, я сделала это ради нас всех.

Тишина. Я не знала, что сказать, мне казалось, будто я героиня страшного сна. Это так угнетало. Нора смотрела мне в глаза, в них читалось отчаяние и освобождение.        Действительно, мы были свободны, больше нет тирана отца. Есть только мы и Владимир. А что дальше? Кира рядом со мной пошевелилась и открыла глаза.

— Где я? — она схватилась за голову, в ее карих глазах читался страх и непонимание. — Эрика? Нора? Владимир? — ее взгляд блуждал от одного к другому.

— Все хорошо, — улыбнулась Нора.

— Где я? — хриплым голосом спросила средняя сестра. — Что происходит?

— Ты в пещере по вине Норы, и она убила нашего отца, — тихо сказала я, констатировав факт.

— Она знает, — улыбнулась Нора, — она мне помогла.

Меня как будто ударили, и не один раз. Столько мыслей промелькнула в голове за этот момент. Столько чувств. Обида, боль, разочарование, утрата и предательство. Как они могли? Почему мне ничего не сказали? Что будет дальше? Это конец?

— Все будет хорошо, — улыбнулась Кира, кладя свою руку мне на колено, как бы успокаивая меня. Я отшатнулась от нее. Мне непонятно, что такого увидела в моих глазах Кира, но она убрала руку, встала и подошла к нашей старшей сестре.

— Не смотри так на нас, Эри, как будто мы сатана, — не унималась Кира, — ты всегда мечтала уехать отсюда, вот этот шанс. Ты ненавидела нашего отца больше нас, ты должна сказать спасибо Владимиру, что он предоставил тебе и всем нам такой шанс. Весь мир, Эри, весь мир перед нами. Навечно! Только ты, я и Нора. Вместе навсегда.

— Навечно? Вы одержимы идеей нашего отца. Это безумие!

— Да, мы безумны, но это возможно, — Кира просто порхала по пещере.

— Как?

— В этом помогу вам я, — вставил свое слово Владимир, который стоял все это время в стороне и наблюдал за происходящим, мерзко скаля свои острые зубы. Я недоверчиво на него посмотрела.    

— Зачем вам помогать нам? — не унималась я.

— У меня своя выгода, — улыбнулся мужчина. — Так сказать, первое время мы будем путешествовать вместе, а наступит время, и мы попрощаемся с вами.

— И когда этот момент настанет?

— Эрика, мы будем вместе, все будет хорошо, — улыбнулась Нора.

— Но мы должны знать, что нас ждет, — настаивала я.

— Я все расскажу, — улыбнулся Владимир. — Помимо людей есть еще существа из другого мира. Самые главные разновидности — это вампиры, ведьмы и оборотни. Я вампир. Мне много столетий, можно сказать Иисус вырос на моих глазах. Я бы мог вас просто укусить и дать свою кровь, это обычный ритуал превращения человека в вампира, но мы пойдем другим путем. Посередине этой пещеры, священной пещеры для нашего вида, стоит кубок. Испив из этого кубка, вы превратитесь в свою сущность. У каждого человека своя сущность, прибавьте то, что ваш отец пил мою кровь при вашем рождении. Вечность и сила вам гарантированы. А как вы ей распорядитель, это вам решать. Привыкнуть к вам новым я помогу и обучу вас новым возможностям.

— А где гарантия, что мы не умрем? — если честно, мне все это польстило.

— Гарантии нет, вы просто рискните, — улыбнулся вампир.

— Я первая! — тут же вскрикнула Нора. — Я старшая.

Владимир провел рукой, как бы предлагая ей пройти по узкой каменной тропинке к серебряному кубку. Я как запуганный щенок наблюдала за ней, вжавшись в холодную стену пещеры. Она медленно шла, в ее глазах играл огонек нетерпения. Наконец она дошла до своей цели. Нервно облизнув губы, она взяла кубок в обе руки, посмотрела сначала на меня, потом на Киру, сказала: «За новую жизнь». С улыбкой на лице поднесла кубок к губам и сделала глоток. Два удара сердца и Нора ставит кубок на место. Смотрит на нас. Вмиг ее ноги подкашиваются, но ее успевает поймать Владимир.

— Нора! — закричали мы с сестрой. Ужас охватил меня. Только не она.

— Она жива, — сказал мужчина, положив ее на противоположной стороне от нас с Кирой, — она превращается.

Как же мне хотелось кричать и плакать, но страх не дал мне окунуться в панику. Через некоторое время мы действительно увидели, что Нора дышит, ее грудь поднималась и отпускалась, ее тело била дрожь.

— Кира? — спросил мужчина, приглашая сестру к кубку.

Не так уверенно как Нора Кира пошла в центр пещеры. Улыбки не было на ее лице, только страх. Она жалела о принятом решении, но отказываться не стала. Каждый шаг давался ей сложнее и сложнее, как будто с каждым шагом тело тяжелело. Подойдя к этому злосчастному месту, она посмотрела мне в глаза. Я увидела в ее взгляде все, она просила прощения без слов. Она тянула время, боялась будущего, если оно конечно будет. Вздох. Не медля ни секунды она быстро поднесла кубок к губам и сделала глоток. Ничего. Она спокойно поставила кубок на место. Развернулась с улыбкой на лице. У нее получилось. Но сделав шаг, она стала падать, снова Владимир подхватил девушку.

— О нет, Кира! — закричала я в отчаянии.

— Жива, — положив ее рядом со старшей сестрой, произнес мужчина.

Волна облегчения пробежала по телу, сменяясь страхом. Что мне делать? Остаться здесь и умереть от холода и голода, или пойти с этим неизвестным человеком, который дает мне свободу?

Владимир спокойно ждал, пока я приму решение. Самое трудное за всю мою жизнь решение. Терять мне нечего. Семьи нет, отец убит, сестры лежат без сознания, еле дышат. Мне все кажется, что это их последний вздох, но через пару долгих секунд они все же выдыхают. По крайней мере, хуже уже не будет. Я медленно встала, опираясь на стену.   

— Я думал, тебя это не устраивает, — удивился вампир.

— Вы правы, меня это не устраивает, — я медленно шла к кубку, — но мне нечего терять. Если выживу — прекрасно, умру — не судьба. Наверное, я попаду в ад, — мужчина помог мне дойти до кубка, сил у меня было очень мало.

—  Каково быть не человеком?

— Странный вопрос, — улыбнулся Владимир, оставляя меня посередине пещеры. — Я не знаю, слишком долго был вампиром. Но власть и сила дурманят.

— Кем вы меня видите?

— Тебя? — он подумал секунду и обвел меня оценивающим взглядом. — Вампиром. Да, из тебя бы получился прекрасный вампир.

— Так тому и быть, — спокойно сказала я, — значит буду вампиром. До встречи в аду! — улыбнулась я и подмигнула мужчине. 

Я не чувствовала страха или волнения, скорее предвкушение и неизвестность. Взяв кубок с кристально чистой жидкой смесью в руки, с закрытыми глазами я сделала глоток, глоток в новую жизнь. Сначала я ничего не почувствовала, но потом резкая боль по всему телу. Агония. Вспыхнули разные эмоции одновременно, даже ранее мне неизвестные. Я теряла сознание, грубые мужские руки подхватили меня. Разные картины из жизни всплывали в моем подсознании. Умиление по этим моментам. И резко — ненависть. Ярость. Злость. Похоть. Страсть. Все стало вырываться наружу. Маленький монстр внутри меня ликовал. Он вырвался на свободу. Я почувствовала, как умирает во мне доброта и радость и рождается злость и жажда. Глоток убивал меня медленно и верно, сжигая все хорошее, оставляя гору пепла, на месте которого рождалась новая Эрика. Другая Эрика.