Литературное объединение «Новые писатели». Занятие восьмое

Добрый день всем!

Сегодня мы будем говорить о поэзии.

Одно небольшое замечание перед тем, как начать. Я твердо уверен в двух вещах. Научить писать прозу можно практически любого. Одно непременное условие: соответствующее отношение «ученика», его желание стать профессиональным (в плане отношения к делу, а не в плане зарабатывания этим денег) литератором. Более того, я даже берусь утверждать, что немалое число серьезных литературных фигур просто однажды выбрав для себя путь профессионального прозаика, сделали себя таковыми.

А вот научить писать стихи невозможно. Это может быть не дано изначально и с этим надо смириться. Можно научиться грамотно рифмовать, выстраивать размер, определять ритмический рисунок текста. На выходе получится вполне завершенный текст, который либо поэзия, либо нет.

Но это не значит, что не надо учиться писать стихи.

Да, странная логика, скажете вы. Ничуть. Потому что когда речь идет о поэзии, логика отступает на второй план, а на первый выходит…

ОЩУЩЕНИЕ

Крылья, ноги… Главное — хвост!

(из мультика)

Главное — ощущение. То непередаваемое, что выделяет из сотен и сотен похожих, что позволяет спрятать внутри себя, сохранять надолго, лелеять и холить сокровенное знание об открытии «своего» поэта. Бывает иногда достаточно одной строчки или строфы. Я помню, как меня «раздавило» есенинское:

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужели он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

Я ходил и повторял эту строфу на все лады. Я цитировал ее друзьям, а они не видели в ней ничего особенного. В ней, в сущности, ничего особенного и нет. Обычная гениальная строфа, одна из многих. У каждого своя.

Ощущение сопричастности. Вот с тобой поделились очень личным (а только таким и бывает поэтический взгляд на сиюминутное), вывернули себя наизнанку, а ты не увидел, не понял, проигнорировал. Или наоборот — да вот же оно, только твое! И — спрятать это ощущение внутри себя, чтобы не расплескать. И ты знаешь, чувствуешь, что оно важно, очень важно, и надо сохранить, а потом вытаскивать на свет божий раз от раза, ибо уже завтра это будет для тебя стимулом для воспроизведения определенного душевного, а значит и творческого состояния. В психологии это называется синестика — метод стимулирования творческой активности, в котором создаются особые условия, стимулирующие выдвижение неожиданных и нестереотипных аналогий и ассоциаций к поставленной задаче.

Ощущение воздуха. Много воздуха. Чтобы стихотворной строке жилось и дышалось легко. Без «спертости» странных, а хуже того — сомнительных ассоциаций. Без ограниченности некорректной рифмой, которая сразу съедает поэтическое пространство, низводя его до размеров камеры предварительного заключения.

Кстати, о рифме. Известно, что возникла она в Китае. Конфуций, живший за пять веков до рождества Христова — составитель антологии древней китайской поэзии «Шицзин», вошедшей в состав конфуцианского канона. Все стихи, включенные философом в антологию — рифмованные. Дошли до нас и совершенно изумительные образцы домусульманской арабской рифмованной поэзии первых веков нашей эры. О чуть более поздних, тоже рифмованных поэтических творениях Фирдоуси, Омара Хайяма и других великих поэтов Востока знают сейчас даже школьники.

Но, с другой стороны, до 13 века в той же Европе до появления строфической формы в ритмических произведениях рифма если и встречалась, то как исключение, скорее всего как случайное ассонансное совпадение гласных концевых слов.

Как бы то ни было, но рифма и стихотворение сейчас не признаются одно без другого. Стихи без рифмы — такой же нонсенс, как ворона-альбинос или танец, в котором дамы приглашают кавалеров. Недаром все эти понятия имеют эпитет «белый». Сложность в том, чтобы рифма была кстати, чтобы «работала», то есть была не только красивой, что конечно же приветствуется, но не является неким обязательным элементом, но прежде всего логически точной. (Вообще логика в стихах — больная тема. Ею нередко пренебрегают во имя внешней звучности, на поверку оказывающейся обычной чушью или крикливой банальностью — Л.К.)

Тогда может вообще без нее? Пусть «белый» стих, но зато без рифмы? Так ведь можно?

Вряд ли со мной многие согласятся, но у меня на сей счет есть свое мнение. Стихи без рифмы — это рассказ, ритмически определенным образом оформленная миниатюра, эссе… Все, что угодно, но не стихи. Надеюсь, что мы и до верлибра доберемся, поговорим и о нем. Но не сегодня. Пока что еще пару слов про рифму.

Когда говорят, что в стихотворной строке каждое слово на своем месте и их замена или перестановка изменят стихи в корне, то не врут. Это такая формула, которой желательно предварительно проверять свое творение на качество. По этой же формуле можно попробовать «поиграть» рифмой. Так, на всякий случай, чтобы убедиться, что она у вас та самая, как любовь — единственная.

Такой же ветер, резкий и несладкий,

Иллюзии и сны сметая с крыш,

Любви ненужной жалкие остатки

Трепал среди оборванных афиш).

(Ольга Приходько)

Мой сын уже надел колготы,

Кривя сметливое лицо,

Сопротивляясь до икоты…

Я стал отцом.

(Сергей Щербаков)

Ощущение вкуса. Ну как, скажите, его самому себе привить? Как определить, что образ — не аморфен, не затерт, не вчерашний?

Забыть всю эту розовую дурь,

Не узнавать походку с сотен метров,

Не ощущать порыв морского ветра,

Не представлять небесную лазурь,

Когда он улыбнется "ну привет" там,

Не говоря уже про поцелуй.

Не уцепляться в эту ипостась,

В каноны "мальчик — девочка — страданье".

Все выйдет на поверку многогранней,

И эта жизнь, и эта ваша связь.

С возможностью сравняется желанье,

С небес на землю все-таки спустясь.

(КатОК)

Определенная степень риска в этом и состоит — употреблять ПРИВЫЧНЫЕ читателю образы в неожиданном, но точно прочитываемом контексте.

Бояться чёрта и бабая;

Смотреть в глаза, когда ругают;

Уперто не носить колгот…

И говорить: «Она другая —

Она придет».

Она пришла.

Уходят годы —

Мой сын уже надел колготы,

Кривя сметливое лицо,

Сопротивляясь до икоты…

 (Сергей Щербаков)

О степени экспрессии позвольте судить по выдоху, по послевкусию. По необходимости менять уровень накала в лампочке. Когда-то нужна и высшая. Но… только тогда, когда нужна.

Жизнь познавший вполне, променяет на хлеб руно,

Ибо всякая шкура его наготе чужда.

Так, когда умирает последний жилец, окно

Культивирует в сжавшихся стенах способность ждать.

(Сергей Щербаков)

И вновь употребляем слова — «кстати», «необходимо», «к месту», «точно». Что-то от математики… И в подобном ракурсе смешно звучит как окончательное: «Стихи не пишутся, случаются». Поначалу — да, конечно. А потом, «случившись», правятся, правятся, правятся. Иногда до бесконечности.

Ощущение качества. Тут вообще безобразие. ГОСТов же нет, как понять, что ты сделал литературно корректно и хотя бы не с брезгливостью читаемое? Хотя, что это я… Есть великая русская и зарубежная лирика, да и современная поэзия — та, что в толстых журналах, на литературных порталах — никуда не делась.

Не стал бы употреблять слов «гениальная», но весьма нередко очень тонкая, уверенная, ма́стерская. Одним словом — профессиональная. И в этой связи по поводу литературной техники могу сказать только две вещи. Первая — тренинг. Второе — ритм.

Естественно, нижеследующие советы тем, кто в себе не совсем уверен. Записывать не стихи, а мысли, которые потом делать стихами. Пытаться стилизовать эти ваши мысли под любимых поэтов. Написать под Пушкина, под Бродского, под Вознесенского. Это, во-первых, увлекательно и очень позитивно. Во-вторых, это познавательно. А в-третьих, это реально работает. Вы с удивлением для себя узнаете, что формировать тексты, которые возможно станут стихами — это тяжелейшая работа, практически по Маяковскому — «добыча слов как добыча радия. В граммы добыча, в годы труды…»

Но зато вы с чувством полностью исполненного долга либо бросите это занятие, либо станете писать литературно грамотно. А от этого и до настоящих стихов недалеко. Одно условие — если вас бог не обделил талантом.

Леонид Кузнецов

К следующему занятию мы попросим на те же вопросы ответить Александра Симатова и Игоря Косаркина. А для завершения сегодняшнего занятия мы дадим слово Юрию Гончаренко — новому участнику нашего литобъединения. Надеемся, что он станет постоянным участником наших «посиделок».

Чего я, кстати, желаю всем нашим читателям. Надо бы поторопиться. Дело в том, что есть идея все наши занятия выпустить отдельной книжкой. Возможно, вам есть что добавить к нашему разговору. Причем, к любому из предыдущих занятий.

Л.К.

Мои ответы на ваши вопросы

Помощник или враг нам рифма?

Думаю, на данный вопрос не существует четкого однозначного ответа. Ну, уж точно не враг (враг — рифмоплетство), ибо, не улови наш пращур на заре веков родственного звучания слов «палка-галка» и «хана-жена», не родился бы никогда и первый стих. Скорее помощник. Хотя и необязательный. Пример тому — белый стих, как явное напоминание всем нам, что кроме рифмы в стихе должно присутствовать еще «нечто», такое, что ни «словами описать», ни «глазами увидать». Но об этом — чуть ниже.

Какая рифма предпочтительней? Здесь повторю общеизвестное: ни глагольная, ни существительная (так можно выразиться?), «разнополярная». Я бы сказал — такая, чтобы мы, прослушав предыдущую строку, не могли догадаться, с чем срифмуется ее окончание. Это в идеале. Но он достижим. Главное — не останавливаться на достигнутом, а поэтому всем нам — чувства постоянного неудовлетворения тем, что есть и имеем.

Образ. Он обязательно должен быть запредельно экспрессивным и рискованным?

Нет, необязательно, хотя лично мне это и ближе. Вспомним даосское учение: иногда даже одно негромко сказанное слово может убить льва.

От чего зависит наше восприятие стихотворения?

Восприятие это зависит от трех факторов: времени, места и… настроения.

Ритм или аритмия?

Как по мне, — даже аритмия подвластна определенному, невидимому на первый взгляд ритму. Здесь иное: гармония — дисгармония. Определенный, неписаный Вселенский закон. Стихотворение может быть аритмично, но по-своему гармонично. А может быть ритмично, но дисгармонично, и тогда его уже не спасет никакой ритм. Именно это, думаю, имеют в виду, когда говорят: «стих живой».

Что такое литературная техника?

Сложный вопрос для меня дилетанта. Всегда теряюсь, когда из области импровизации попадаю в «прокрустово ложе» технических определений! Гм… я бы назвал это совокупностью наработанных за определенное время неких технических навыков, помогающих поэту (прозаику) наиболее доходчивей и полней донести до читателя свой замысел. Если что не так, пусть меня поправят…

Можно ли обходиться без тренинга? Десяток стихотворений за вечер — это тренинг или графомания?

Не думаю, что «десяток стихотворений» за вечер попадают под определение «тренинга». Скорее тренинга по графомании.

Хотя… если взять, к примеру, несколько глав одной поэмы, баллады, сказки, то… почему бы и нет? Или те же стансы, где несколько различных (казалось бы) сюжетов объединены одной общей идеей и целью.

Юрий Гончаренко

_______