Литературное объединение «Новые писатели». Занятие одиннадцатое

Добрый день всем!

На прошлом занятии мне пришлось выступать в одиночку. И как же приятно, что вопросы, на которые я предложил вам ответить, оказались такими злободневными!

А ведь зацепило! И сегодня нас будет уже пятеро, что предполагает и разброс мнений и одновременно некий в чем-то и консенсус — их единство.

Для начала я предоставляю слово вернувшемуся к нам Александру Симатову.

«Чешуекрыл»

Здравствуйте!

Леонид Кузнецов как всегда требует от нас ответы на непростые вопросы: кому и зачем нужна современная поэзия? Я же хочу вернуться к десятому занятию, на котором, не дождавшись от нас с вами ни строчки, сольно выступил господин Кузнецов, за что ему уважение и спасибо.

Я бы не стал этого делать, если бы не текст Курдакова, который Леонид Кузнецов привёл в качестве пародии на стихи Бродского. Сразу скажу, что о Курдакове я ничего ранее не слышал и тексты его не читал.

Чтобы всё было собрано в одном месте и вам не приходилось «бегать» по страницам сайта, я привожу здесь текст пародии ещё раз.

 Евгений Курдаков

Бормотанья и хрипы ровесника, сверстника шепот,

То ли плохо ему, то ль последний исчерпан припас,

То ли просто не впрок предыдущих изгнанников опыт,

Что и в дальней дали не смыкали по родине глаз?

В причитаньях, роптаньях давно не родным озабочен

И родное, не мстя, оставляет ему на пока

Инвентарь маргинала: силлабику вечных обочин,

Да на мелкие нужды - потрепанный хлам языка.

Утки-обериутки свистят между строчек по-хармски

В примечаньях к прогнозам погоды с прогнозом себя

С переводом на русско-кургузский, на быстроизданский

По ходатайству тех, кого вмиг подвернула судьба.

Эти мобиле-нобели, вечная шилость-на-мылость

На чужом затишке, где в заслугу любой из грешков,

Где бы можно пропасть, если в прошлом бы их не случилось.

Этих милых грешков из стишков, из душков и слушков.

Под аттической солью беспамятства мнятся искусы,

Только соль отдаленья по сути глуха и слепа:

Растабары, бодяги, бобы, вавилоны, турусы,

Кренделя, вензеля и мыслете немыслимых па.

Можно было бы разобрать этот текст со всеми его «дальними далями», «ровесниками, сверстниками», «бормотаньями, причитаньями, роптаньями», «мобилями-нобелями», «шилами-мылами», «грешками, стишками, душками и слушками» и прочей — в изобилии представленной — дребеденью, но совершенно не хочется, потому что текст недостоин разбора. Но не потому, что слаб, а потому что исключительно гадок.

Публикуя текст Курдакова, Леонид Кузнецов заметил, что «о моральном аспекте этого дела я умолчу». А я, уважаемый господин Кузнецов, не умолчу: я, в отличие от Вас, не испытываю к творчеству Курдакова никакого пиетета (я с его творчеством не знаком), так что мне будет гораздо проще.

Представленный выше текст не может называться пародией, поскольку не относится ни к какому известному стихотворению Бродского (во всяком случае, никакое конкретное стихотворение Бродского автором не указано). Всё же творчество Бродского настолько многогранно, что спародировать его в одном коротком тексте невозможно. Но дело даже не в этом.

«Передразнивая» автора, пародия может быть дружеским шаржем или насмешкой, возможно даже саркастической и перерождающейся в итоге в карикатуру. Но она не может быть настолько злобной и потому отвратительной, как текст Курдакова. Буквально каждая его строка пышет неприкрытой ненавистью к Бродскому.

Уважаемый читатель, вдумайтесь, например, в эти строки и почувствуйте их смердящий смысл:

Эти мобиле-нобели, вечная шилость-на-мылость

На чужом затишке, где в заслугу любой из грешков,

Где бы можно пропасть, если в прошлом бы их не случилось.

Этих милых грешков из стишков, из душков и слушков.

Эта ненависть замешана на лжи, и автор этих строк прекрасно знал, что лжёт, тем более, что лично был знаком с Бродским. Тем не менее, говорит о грехах как о «милых грешках из стишков, из душков и слушков», доводя читателя — приличного человека — до рвотного рефлекса. Поразительная словесная мерзость!

 У Бродского не было никаких грехов перед родиной. Это родина вытолкала его со своих просторов, потому что родине не хватило для него места на одной шестой суши. Если кто этого не знает — знайте! Кстати: Курдаков прямо написал об этом: «…предыдущих изгнанников…» И ещё: нигде и никогда стихи любого выдающегося поэта не печатались и не раскупались миллионными тиражами за заслуги в виде грешков, но исключительно благодаря любви читателей к творчеству автора. (Между прочим: никто не в курсе, какими тиражами нынче расходится творчество нашего безгреховного пародиста?)

Я хочу, чтобы меня поняли. Я не собирался защищать и не защищаю Бродского — это смешно. Творения Бродского не нуждаются ни в чьей защите, они уже непоколебимы ничьим мнением и остались с нами на века. Я просто не смог смолчать. Я защищаю себя и, если угодно, большинство из вас (надеюсь, что большинство) от мерзости — только и всего. Сам же Бродский давным-давно определился с «пародистами»; вот отрывок из его выступления перед выпускниками Мичиганского университета в 1988 году:

«То, что делают ваши неприятели, приобретает свое значение или важность от того, как вы на это реагируете. Поэтому промчитесь сквозь или мимо них, как если бы они были жёлтым, а не красным светом. Так вы избавите клетки вашего мозга от бесполезного возбуждения; так, возможно, вы даже можете спасти этих тупиц от самих себя, ибо перспектива быть забытым короче перспективы быть прощённым…»

Познакомившись с текстом Курдакова, я решил взглянуть на его стихи. В интернете мне попалась эта ссылка:

 Там я нашёл вот этот опус:

Звёзды брызнули в зенит,

Тая, отлетая…

В сон усталый мой летит

Бабочка ночная.

Золотой чешуекрыл

Взмахом тьмы крылатой

Танец ночи закружил

Незамысловатый.

Звёзды Рыбы и Стрельца

Затерялись в травах,

И касаются лица

Взмахи крыл шершавых.

После прочтения ничего уже не оставалось, как написать пародию, помня при этом об инвективе в адрес Бродского. (Леонид Кузнецов просил нас похулиганить, не так ли?)

Ода Чешуекрылу

Шнобель-нобели давно

не дают покоя...

Пялюсь в чёрное окно,

Матерюсь с собою...

В жизни мало натворил,

знаю, понимаю…

Вот в саду Чешуекрыл

крылья расправляет

и готов меня влачить

вдаль, где тьма крылата;

буду пасквили строчить

незамысловато...

Звёзды Овна^! моего

затянуло пылью.

Не осталось ничего —

лишь чешуекрылья...

! — автор шедевра «Тая, отлетая…» родился 27 марта (по гороскопу — под знаком Овна)

Александр Симатов

А теперь перейдем непосредственно к тому, о чем я спрашивал на предыдущем занятии.

Поэзия − синоним будущего?

«Меня возбуждал вид этой горы. И я почувствовал, что на самом деле словно бы стою на пороге рая. Внутренний голос сказал мне: «Помни, помни: что бы с тобой ни случилось, лучшее ещё впереди». Я был так взволнован, что у меня даже волосы зашевелились на голове, − я понял, я понял, что это может оказаться правдой, мечта может обернуться реальностью. Сердце забилось сильно, и я достиг состояния Мгновенности − такого состояния, когда за мгновения проживаешь целую жизнь. Я увидел как бы с высоты все свои планы, все мечты, увидел долгую извилистую дорогу, по которой придётся пройти, чтобы стать человеком сочувствия, жить исполненным страсти и изменить мир, а в конце этой тропы постаревшего Анжело, человека, которым мне ещё предстоит стать. Когда-нибудь наступит мир. Когда-нибудь я прощу себя. Когда-нибудь вернётся страсть».

Дейв Волвертон. «На пути в Рай»

Добрый день, друзья!

Признаюсь, вопрос, поставленный на десятом занятии литобъединения, застал меня врасплох. Почему? Потому что я искренне думаю, что и авторам, в том числе прозаикам, и читателям ответ очевиден. Естественно, для не читающей публики, которая, слава Богу, ещё не являет собой подавляющее большинство, подобные вопросы и суждения, представляющие собой ответы на них, не приходят в голову. А если приходят, то только пройдя фильтр собственного сознания, замкнутого в коконе решения лишь бытовых проблем, либо поиска различных путей повышения своего благосостояния (что вовсе не является чем-то плохим, плохо, если этот поиск становится для человека всем − работой, хобби, духовной пищей, воплощённой в мечтах о купании в бассейне золотых монет навроде Скруджа Макдака). На выходе порождается и соответствующий глобальный вывод − литература (не важно − проза, поэзия), − удел лоботрясов, бездельников. Приходилось мне слышать подобные суждения.

И о бессмысленности литературы в современном мире нет-нет, да и прозвучат чьи-то голоса. Но это в большей степени провокация заинтересованных в удушении литературы индивидуумов, чей бизнес строится на мире БЕЗ ЛИТЕРАТУРЫ, где она конкурент, помеха. Тем более поэзия. Ведь человека с томиком стихов Есенина или Блока в руках вряд ли заинтересует круглосуточная битва в «World of tanks» или последние обновления в «Warcraft». По одной тривиальной причине − литература заставляет мыслить, анализировать, не даёт человеку превратиться в растение. А поэзия ещё и заставляет чувствовать: сопереживать, восторгаться, кручиниться, радоваться… Одним словом − жить. Дыша полной грудью. Наслаждаться яркими красками нашего удивительного мира. Учит зреть незримое и слышать неслышимое, пробуждая фантазию, объёмно-пространственное мышление. Для некоторых индустрий, продающих фантазию в обновлённых версиях на различных электронных носителях, собственная развитая фантазия потребителя не нужна. Им её нарисуют и продадут. В таких условиях литература − враг. Поэзия рассматривается как психостимулятор. Но зачем он нужен, если построителям глобализации необходимо одновекторное мышление. Без всяких чувств. Кроме самых низменных. И здесь автор, не плывущий в кильватере «акул бизнеса», например, не пишущий книгу по одноимённой популярной компьютерной игре, а пробивающийся со своими идеями, сюжетами, со своей философией, внезапно оказывается на передовой, где его кто-нибудь обязательно попытается распять, подними он голову чуть выше «раскрученных брэндов».

Вот, пожалуй, ответ, зачем нужна поэзия. Рискну даже заявить, что необходима. Чтобы люди оставались людьми. Даже в условиях стремительно меняющегося… нет, не мира (мир всегда остаётся неизменным по воле Создателя и изменение мира − лишь кажущаяся видимость), а техносферы, (я не имею ввиду технический прогресс, а появление и развитие техносферы образа жизни, попытки формирования полной идентичности мышления, превращения человека в легко программируемый и управляемый механизм, не способный самостоятельно оценивать происходящие вокруг события). Поэзия мешает «Большому брату» ускорять и контролировать процесс деградации общества, мешает стиранию самоидентификации народов, «гендерной революции», усиленно насаждаемой вопреки истинной природе человека. Настоящая литература, как неотъемлемая часть искусства, в любом воплощении помеха для идеологов обезличенного общества, где индивид лишь матричная копия.

И это не моё умозаключение. Рэй Брэдбери ещё в 1953 году представил человечеству на страницах романа-антиутопии «451 градус по Фаренгейту» общество, которое опирается на массовую культуру и потребительское мышление. В котором все книги, заставляющие задумываться о жизни, подлежат сожжению, а хранение книг является преступлением. Критически мыслящие люди в одночасье оказываются вне закона. Итог. И сейчас (прошло уже более шестидесяти лет) нас буквально заталкивают в такое общество. И хорошо, что немало людей активно сопротивляются этим попыткам.

Вообще само понятие «современная поэзия», образно выражаясь, литературный топоним, подразумевающий поэзию сего времени. Но, как писал на прошлом занятии Леонид Кузнецов: «Писать стилизации под великого русского поэта Пушкина − конечно же, нонсенс. Это как писать пародию на азбуку. Вся русская литература и есть стилизация под Пушкина, продолжение и развитие его поэтики, такое мучительное эпигонство, или, перефразируя Чехова, − выдавливание из себя Пушкина. Метания: попытки уйти в сторону, а потом вновь и вновь возвращение к началу, к роднику». Конечно, Леонид Кузнецов подразумевал несколько иное, чем то, о чём сейчас мы говорим, но близко. Очень близко. Недаром он задал именно ТАКИЕ вопросы. Так и современная поэзия, в какие тяжкие она бы не пускалась, в итоге приходит к идейным первоисточникам, черпает вдохновение из вечных тем, идущих из глубин времён, от создания Адама и Евы и по сей день. О той же любви. Мужчины и женщины. И как не упомянуть Гомера, Омара Хайяма или Шекспира. Или плачь Ярославны в «Слове о полку Игореве». Страстные, а где-то игривые стихотворения Александра Пушкина. Или более откровенные − Сергея Есенина. Когда такая поэзия в чести, сильна, никакая «гендерная революция» не победит. Не заставит родителей и педагогов учить детей забывать слова «мама» и «папа». Что само по себе уже кощунственно. Наше общество не перевернётся с ног на голову. И мальчик будет мальчиком, а затем юношей, мужчиной. А девочка − девочкой, девушкой, женщиной. Папой и Мамой. И уж тем более не исчезнет трепетное чувство первой любви юноши к девушке, чьи щёки покроются восхитительным румянцем от кокетливого смущения, когда он прочтёт свои не очень складные, но душевные стихи, посвящённые возлюбленной.

Кому нужна современная литература? Нам. Всем. Даже тем, кто не задумывается о поэзии, полагая, что далёк от неё. Но истина заключается в том, что все мы вовлечены в поэзию с малых лет и до конца жизненного пути. Каким образом? Таким же, каким и раньше наших родителей вовлекали в мир поэзии наши дедушки и бабушки. Читали нам стихи, когда мы были гукающими малышами. Давайте постараемся ответить на простой вопрос. Стихотворения для детей − это поэзия или нет? Безусловно, поэзия. Исчезла она в России-матушке? Нет. Доступна как в виде больших и красочных книг в твёрдой обложке, так и миниатюрных книжек-раскладушек. И мы покупаем их своим детям. Читаем им незатейливые, но добрые и забавные стихи. С позиции детских психологов младенцы, дети чуть постарше, но ещё совсем малыши, легче усваивают информацию через такие коротенькие стихотворения, быстрее развиваются, познают мир. Кто из родителей не пел своим чадам колыбельные? Но прежде, чем появился музыкальный мотив, появились слова колыбельной, обличённые в рифмованные строки. Поэзия для детей настоящего времени многолика, разнообразна. И не только кладезем стихотворений служит творчество писателей времён царской России или советского периода. Немало современных поэтов пишут стихи для детей. И нельзя сказать, что все они однозначно плохие. Наоборот, читая своим детям стихи современных писателей, я нередко приходил к мысли, что авторы постарались на славу, написав стихи не хуже Самуила Маршака, Корнея Чуковского или Агнии Барто. И насколько интересно наблюдать за детьми, когда они, раскрыв рот, слушают стихи на утренниках, праздниках. Сами с увлечённым усердием учат их вместе с родителями, чтобы выступить перед первой, самой волнительной аудиторией слушателей (родителями, бабушками и дедушками, старшими братьями и сёстрами).

И двигаясь далее по дороге жизни, мы остаёмся в окружении поэзии, даже не замечая очевидного факта. Сложно сказать, какой процент людей не слушает песни. Думаю − незначительный. Юбилеи, свадьбы, официальные мероприятия... В повседневности − просто, для души... Но давайте разберёмся, а что такое песня. Да то же, что и колыбельная. Стихи в обёртке музыки. И когда высокое качество стихов совпадает с высоким качеством музыки, созданной талантливым композитором, на выходе мы получаем почти шедевр. А то и действительно шедевр. Можно затянуть жвачку о современной эстраде, но... Мне кажется, люди в России уже «переболели» «поющими трусами». Да и не особо ими интересовались. Иначе как объяснить тот факт, что на протяжении нескольких лет каждый новый год россияне буквально прилипали к экранам телевизоров, чтобы посмотреть, а главное послушать «Старые песни о главном». И притягивала их не только музыка. Их манили слова песен, такие, одновременно, простые и ясные, и в то же время завораживающие искренностью и правдивостью.

А любое застолье? Да как же оно без песен?! Т.е. без тех же стихов?! Никак. Поводы для того, чтобы людям собраться вместе, возникают разные. Радостные по причине семейного или дружеского торжества. Официозные − в честь различных государственных праздников. Религиозные. Скорбные моменты. Жизнь не состоит лишь из благоденствия. Радость и печаль рука об руку ходят. И когда затягивает за столом на поминках кто-то грустную песню, другие замолкают. Либо тихо подхватывают слова песни, утирая невольно проступившие слёзы. В такие моменты спонтанно реализуется нормальная человеческая потребность сопереживать близким людям. И прочувствовать до конца это древнее таинство скорби по человеку, ушедшему в иной, с трудом представляемый и совершенно не понимаемый нами мир. Где, возможно, его действительно ждёт истинное счастье. Но ощущение утраты от этого не становится меньше. И напевая слова песни, люди оживляют свою душу, когда кажется, что она совсем очерствела за мирской суетой.

Но иногда нам и повод не нужен. Обыкновенное желание быть рядом с небезразличными тебе людьми. Взять в руки гитару и сбиваясь на аккордах, от всего сердца спеть для них. 

А. Симатов вполне обоснованно упомянул и частушки. Разве не поэзия? Даже матерные. Разница лишь в том, что такая поэзия всегда должна быть к месту и ко времени, преподноситься в малых, гомеопатических дозах. Иначе они превратятся в назойливую и неприятную скабрезность.

Вообще, по моему мнению, народный фольклор неизживаем. Он был, есть и будет всегда. Зачастую авторы остаются неизвестными. Тогда в авторы записывается народ. И рождаются нехитрые, душевные песни о реках и озёрах, о родной земле. О ярких народных героях, песни о берёзе. Не знаю, как интерпретировать этот феномен в русском народном творчестве. По количеству берёз в стихах и прозе уже можно собрать целый лес. Природа происхождения такой любви из разряда метафизики, не поддаётся объяснению. Главное − берёзка. А далее по тексту песни: хоть лбом стучись об неё, хоть нежно обнимай, словно суженую… Но душа откликнется. До трепета, до слёз умиления или кручины. И этот феномен (в каждой стране он свой) и является характерной чертой самоидентичности народа. Как не вспомнить Егора в исполнении незабываемого Василия Шукшина в фильме «Калина красная», с нежностью и любовью относящегося к берёзкам, «сестрёнкам».  

Упомяну гражданскую лирику. Она ныне далеко не на задворках. Стоит привести не очень давний пример. Когда в Интернете появился ролик Анастасии Дмитрук с декламацией собственного стихотворения «Никогда мы не будем братьями», социальные сети буквально взорвались откликами, причём тоже в поэтической форме. Люди отвечали кто как умел. Кто-то весьма серьёзными стихами, кто-то неуклюжими рифмами... Не в этом суть. Не по чьей-то указке, а реагируя на звучащий резонанс затронутых струн в душе, заговорил стихами российский народ. Пока на разных уровнях государственной власти размышляют о построении гражданского общества, оно давно зародилось и свободно существует. Просто с высокого Олимпа его по привычке не замечают. Гораздо интереснее говорить, что его нет. Просить деньги для очередных брифингов и форумов и прочих междусобойчиков проще, чем признать очевидное. Самое любопытное, что самая громкая тональность голоса гражданского общества выразилась именно в стихах.

Вообще к социальным сетям с занимаемой позиции следует присмотреться внимательней. Я не сделаю великого открытия, если скажу, что поэзия буквально поселилась в Сети. Не имеет значения в каком качестве. Будь то чей-то статус или тематические стихи в стихийно созданных интернет-группах. Совершенно разные и по качеству, и по направленности, и по смыслу. Всякие. Романтичная и наивная поэзия о любви, природе, временах года. Религиозная поэзия. Гражданская и философская лирика. Тёмная поэзия. Эротические стихи. Кем-то придуманные новые затейливые частушки и остроумные пародии на известных поэтов. Социальные сети раскрыли поэзию во всём её многообразии. Конечно, это не желанная для автора книга стихов… Многие (большинство) из них так и останутся в виртуальном пространстве. Тем не менее, это прекрасная возможность поделиться своими эмоциями с друзьями, другими людьми. И найти отклик. Мне мнится, что спорить с очевидным, существующим здесь и сейчас, фактом бессмысленно. Или я ошибаюсь?

Не премину упомянуть и всевозможные профессиональные и любительские литературные сайты, количество которых только растёт, а число авторов прибавляется. В том числе и поэтов. К какому знаковому событию подобное явление приведёт в мире литературы (или сетературы?), предугадать пока нельзя.    

Военные конфликты недавних лет, да и те, которые происходят сейчас, порождали и порождают соответствующую поэзию. Опять же отвечу вновь на поставленный вопрос: кому она нужна. Участникам боевых действий и их семьям. На уровне мыслей и чувств, связанных друг с другом через расстояния.

Но когда отгремят последние разрывы снарядов и бомб, как воину усмирить праведный гнев, развернуть внутренний мир на созидание? Снова стихи, снова песни. Помните лозунг ещё с советских времён: «Нам песня строить и жить помогает»?

Кому ещё нужна поэзия? Продюсерам и режиссёрам киноиндустрии. Скрепы талантов режиссёра, поэта и композитора способны дать (и дают) иной раз превосходные результаты. Стихи и песни способны придать фильму яркость, идейность, повысить художественный уровень. Один, достаточно современный пример: песня «Берёзы» в исполнении группы «Любэ» на музыку И. Матвиенко. Автор стихов − томский поэт Михаил Андреев. После того, как песня прозвучала в многосерийном художественном фильме «Участок», «Берёзы» завоевали всенародную любовь и популярность. Чем не показатель нужности творческого труда именно современного поэта? Отсюда позволю себе сделать вывод − поэзия была и остаётся источником, освежающим родником, из которого по-прежнему люди черпают вдохновение. В том числе и создатели фильмов. И обратной тенденции к отходу от этого источника в обозримом будущем не предвидится.

В конце концов, поэзия как воздух необходима прозаикам. Писателю-прозаику писать произведение без поэтики всё равно, что усталому путнику грызть почти окаменевшую краюху хлеба без воды. Создание живописных образов, метафоричность, иносказательность в прозаическом произведении не может быть без доли поэтичности. Иначе автор получит не литературное художественное произведение, а канцелярский документ. И если речь не идёт о публицистике, то интерес к такому произведению нивелируется полностью.

В наших прошлых беседах мы уже говорили о том, что граница поэзии и прозы относительна. Разница лишь в том, что (цитирую): «В поэзии взаимодействие стиховой формы со словами (сопоставление слов в условиях ритма и рифм, отчетливое выявление звуковой стороны речи, взаимоотношение ритмических и синтаксических строений) создает тончайшие оттенки и сдвиги художественного смысла, не воплотимые иным способом. Ну, и, конечно, поэзия преимущественно монологична. Слово персонажа однотипно с авторским». Оттого и существуют такие формы, как ритмическая проза и свободный стих.

Вот мы и подошли к ответу, с какой целью в качестве эпиграфа к рассуждениям о нужности поэзии (не только современной, любой, ведь если именно сейчас востребованы поэты древности, прошлых веков, значит они тоже СОВРЕМЕННЫЕ ПОЭТЫ), я привёл цитату одного из финальных эпизодов фантастического романа Дейва Волвертона «На пути в рай». Если кто пропустил его, перечитайте. По моему разумению, прозаический текст цитаты преисполнен поэтики.

Анжело, главный герой романа, думает о будущем, о своём возрождении, об изменении мира. Но, как я писал выше, мир, по воле Бога, не изменяем. Разве способен Анжело, в качестве наёмника прилетевший на планету Пекарь, раздираемую войной между самураями корпорации «Мотоки» и ябандзинами, повлиять на законы мироздания? Глядя на гору Трон Будды, сделать её ещё более великолепной и величественной, чем она есть? Естественно, нет. Под изменением мира он подразумевает изменение общества Пекаря. Отход от идеологии взаимоуничтожения к созидательности, сочувствию, страсти (речь идёт о любви и желанию вновь научиться, пройдя через кромешный ад войны, жить всеми положительными яркими эмоциями). К нормальной человеческой жизни. Стоять на пороге рая.

В послесловии к роману Дейв Волвертон писал: «Я хотел написать роман о солдате, который начинает понимать, что лучший способ выиграть войну − отказаться от насилия. Я не думаю, что наш современный мир продержится долго, если мы будем продолжать вести войны.

Я хотел написать о проблемах, общих для всего человечества. В частности, о той эмоциональной смерти, которой подвергаются молодые люди, когда они учатся сдерживать эмоции и постепенно вообще забывают, что такое чувство.

Я хотел написать о собственных усилиях сохранить способность чувствовать в обществе, где редко вознаграждается мужская чувствительность и где Конан-варвар представляется идеальным героем в субботних утренних мультфильмах.

… мне показалось, что я могу представить мир, где господствует такой взгляд на вещи, где территория − это не только нечто физическое, не только земля и телесное пространство, но и то, что существует и в наших взаимоотношениях, в обладании семьёй и друзьями, в наших целях, идеалах, репутациях, мечтах…»

… пока я ожидал результатов конкурса, мне начали сниться сны об Анжело: наёмники в защитной броне под чуждым небом рассказывают анекдоты и случаи из прошлых войн. Гигантские крабы в окутанном туманом лесу шепчутся женскими голосами. «Пустынный владыка», похожий на гигантского богомола, выползает из своей песчаной норы и бросает камни. И я решил превратить рассказ в роман…»

Роман получился замечательным. Настолько ярким и образным, что местами читается как поэма. Люди будущего, созданные воображением Д. Волвертона, а также химеры, преодолевая длительный перелёт в космическом корабле с Земли на Пекарь, не только совершенствуются в искусстве убивать на симуляторах. Во время отдыха они становятся достаточно романтичными. Поют песни. У сотрудников корпорации «Мотоки» есть гимн. А раз есть в будущем песни, гимны, значит, есть поэзия. И есть в романе и у людей, и у химер неуёмное желание жить в мире, чувствовать, страстно любить… Пока мы желаем того же, не умрёт поэзия. А если не умрёт поэзия, мы будем чувствовать, любить, пылать страстью. К счастью, наше общество ещё не стало таким, как в романе Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Не трансформировалось в общество только потребителей. А значит, поэзия по-прежнему нужна. И необходима будет в будущем. Она и есть будущее, генератор лучших человеческих качеств, эмоций.

Возможно, кто-то сомневается, не верит.

Я − верю.

Игорь Косаркин

Кому и зачем нужна современная поэзия?

Думала ли я об этом? Конечно… и не раз…

Уверена, что поэзия — из разряда вечных. Покуда будет жить Любовь на земле, шуметь березы, петь птицы, стихи будут рождаться.

Возвышенно? Возможно, но я не лукавлю. Просто думаю я так. И пишу.

ПЕСНЯ ВЕРНЫХ ЛЕБЕДЕЙ

Когда-то в бывшие столетья

В России Слово родилось.

Минуя годы лихолетья

Над временами вознеслось.

Судом, советом и упреком

Живет оно среди людей.

И веришь этим дивным строкам,

Как песне верных лебедей.

Немало лет пройдет, но снова

Ответят на вопрос любой

Творенья Пушкина, Толстого,

Творенья классики живой.

Но если все-таки конкретнее… Задайте вы мне этот вопрос — «кому нужна современная поэзия?» — года три назад, я бы очень глубоко и надолго задумалась. Ибо, сама уже давно создавая свои творения, искренне полагала, что больше и лучше классиков уже не сказать. Но три года назад я открыла для себя поэтические сайты. Сказать, что была удивлена таким количеством пишущих стихи — это не сказать ничего! Даже не подозревала о том, как много людей разных профессий, лет, мировоззрений пишут стихи. Значит, это им ( почти по Маяковскому) зачем-то нужно.

Другое дело — вторая часть вопроса: «А зачем?» Вот тут, конечно, ответ будет не однозначный. Кому-то надо самоутвердиться; возможно кто-то — от нечего делать: все пишут, а я что — хуже? Для иных это повод пообщаться, и, кто знает, найти более чем родственную душу… Но, да простят меня господа поэты, лишь немногие воспринимают поэзию как способ донести свой голос, видение до читателя, чтобы помочь ему увидеть мир другим: красивым и безобразным, смешным и грустным; чтобы найти необычное в обычном, чтобы выразить свое отношение к тому, что происходит в мире, чтобы «жечь глаголом сердца людей». Почему я так ограничила круг таких людей? Потому что только они не просто пишут, а учатся(!) писать, совершенствуются, уделяя огромное внимание технике письма, справедливо полагая, что красота мысли должны быть облечена в красоту слога, иначе зачем стихи? Ведь сама форма поэтических произведений несёт в себе удивительную мелодику и ауру.

А вот интересно, что бы ответил наш Пушкин, задай ему такой вопрос: «зачем он пишет?» Думаю, он даже не задумывался об этом. Или ответил бы, что просто не может не писать. И этот ответ, пожалуй, будет самым очевидным и верным. Есть такое состояние… Испытано на себе…

Есть и другие мысли у меня. В наш век одиночества и глухоты взаимопонимания стихи становятся единственной отдушиной… не важно, пишешь ты сам или только читаешь. Можно, свое стихотворение об этом?

СПАСЕНИЕ

Казалось, мир забыл меня,

Упрятав в омуте глубоком,

В беззвучье ночи синеокой,

Утратив счёт бездушным дням.

Опустошённая душа

Тонула в сумрачной печали;

Часы идти и те устали.

Жизнь торопилась не спеша…

В один из дней таких глухих,

Устав от дум маниакальных,

Открыла книгу машинально:

Передо мной явился стих…

Бог весть, что сделалось со мной! (с)

Расплылся мир в слезах счастливых,

Боясь вспугнуть в тиши пугливой

Вдруг обретенный мной покой!

Души оттаивался лёд,

Бальзамом строки проливались,

Минуты смыслом наполнялись,

Тоски растапливая гнёт…

Когда б ни томик тот стихов,

Открывший тайны чувств и мира,

Когда б ни зазвучала Лира,

Не обрела б я счастья вновь…

И есть еще один способ и возможность ответить… пожалуй, он имеет право называться правильным, потому что будет очень индивидуальным. Легко и трудно говорить за всех: легко, потому что есть все же общее, присущее многим, трудно — оттого, что говорить за других — дело неблагодарное и чреватое излишней субъективностью. А вот когда каждый отвечает за себя… Вот и я отвечу за себя. И, быть может, кто-то найдет и в моем ответе отголоски своего.

Мне стихи НУЖНЫ! Зачем?

Стихи рождаются, стихи рождаются,

Свободой вечною маня.

Слова мятежные как будто каются,

Что сложно объяснить меня.

Слова и мысли вновь сойтись пытаются,

Чтоб стать единою судьбой.

В тиши Вселенной всей стихи рождаются,

Даруя радость и покой.

Какими они будут? Очень хочется, чтобы максимально душевными, а не авангардистскими, не пирожковыми, что сейчас довольно часто встречаю. Наверное, я немного наивна и консервативна, но считаю, что поэзия должна быть понятна и близка душе. А когда приходится разгадывать «ребусы», то только растет комплекс неполноценности, и душа не успевает отозваться, потратив себя на попытки понять, ЧТО же хотел сказать автор. Мне кажется, в будущем будет создано много, даже слишком много программ, помогающих находить рифмы, считать слоги, выверять размеры, подбирать стили… технику будет освоить легче намного. Что ж, может это и хорошо. Но техника, какой бы она не была совершенной, останется всего лишь холодной техникой, если в стихи не вдохнуть душу и смысл. А такой программы, надеюсь, не создадут.

Рената Юрьева

«Кому и зачем нужна современная поэзия?»

 Я дышу — и значит я люблю!

 Я люблю — и значит я живу!

 (В. Высоцкий)

Вопрос данный (с первого взгляда) показался мне простым и логичным, но, чем дольше и пристальней я вглядывался в него, тем всё более он начинал казаться мне абсурдным по самой сути своей.

Скажите, друзья, а кому «нужны» звёзды?

Кому нужны моря, горы, травы, ручьи, снег, пение птиц, радуга?..

Представляете, как удивились бы все они, задай им вопрос об их «нужности» или «не нужности»!

Ведь они просто есть. Независимо от того, нужны они кому-то или нет.

И разве терзается нынешний соловей, самозабвенно заходящийся под тенистыми сводами городского парка, завистью к предку своему, услаждавшему слух дамам пушкинской поры, где-нибудь в царскосельских аллеях?

Разве приходят в голову ему вопросы о «формате» и конъюнктуре, о том, будут ли его слушать в наш век инноваций и компьютерных технологий с большим вниманием, чем прежних; да и вообще, будут ли?

Может быть, просто равнодушно пройдут мимо…

Но так уж сложилось: когда поет сердце, замолкает разум.

И маленькое соловьиное сердце трепещет и колотится от одного только пьянящего желания: жить!

А «жить» и «петь» — для него эти понятия нераздельны.

Так и в поэзии. Я не зря взял эпиграфом к своей заметке слова великого поэта. Ибо, мне кажется, что слова «пишу» и «люблю» — слова синонимы.

Поэт, ощутивший себя частичкой великого Мироздания, просто не может не петь, как не может и не любить.

И не важно, веселы ли, грустны ли будут его песни. И в тех, и в других (нередко сам для него самого не заметен) таится единый стержень — мечта о некогда утерянном Рае, земном Эдеме, где тварь и Творец были одним неразрывным целым…

Мир изменился. В «поте лица своего» вынужденный добывать хлеб свой, человек огрубел, оброс шкурами и обзавёлся дубинкой.

И многое забыл из того, что знал когда-то. Как большинство из нас напрочь забывают все происходящее с ними до трехлетнего возраста.

Однако не подконтрольная ни памяти, ни рассудку крохотная частичка, искорка света горнего все же осталась. У кого-то она ярче, теплее, у кого-то тусклее и холоднее. У иных вообще не видна.

Хочешь проверить, есть ли она у тебя?

Выйди в теплую августовскую ночь на улицу, а лучше в поле или на морской берег, запрокинь голову вверх и вглядись в бескрайнее звёздное море…

Чувствуешь, как сладко заныло где-то чуть ниже солнечного сплетения?

Это — Она.

Та, что заставляет вскакивать из постели и, босиком пробираясь на кухню, наскоро черкать подвернувшийся клочок бумаги огрызком карандаша.

Та, что не спрашивает нашего желания, приходящая, когда ей вздумается и также уходящая — искра — дар Божий.

Дар видеть, слышать, чувствовать, ощущать свою СО-ПРИЧАСТНОСТЬ великой тайне Бытия.

Ибо, перестав рифмовать «опыт сердца», мы перестанем это сердце слышать. Умрем. Не телесно, конечно, но внутренне.

Станем обычными нормальными людьми, а не скитальцами, бродягами, лунатиками и сумасшедшими. Обрастем толстой кожей и отрастим живот.

И перестанем удивляться: цветку, травинке, снегу.

Все станет обыденным и в порядке вещей.

Если не все, то многие, наверное, пробовали в жизни своей вести дневник.

И я уверен, что последний вопрос, который каждому являлся в голову при виде раскрытой чистой страницы, был вопрос о «нужности» данного дневника для кого б это ни было…

Тут-то мы и пришли к самому началу нашего разговора, к вопросу: а кому и зачем все-таки нужна современная поэзия?

И знаете, я, пожалуй, погорячился, назвав данный вопрос «абсурдным». Нет!

Он (вопрос этот) вообще из иной категории, из иной плоскости.

И, правильно сформулировав его, нужно было бы «кому?» заменить на «зачем?»

Из области физики — шагнуть в область метафизики. Из измерения привычного трехмерного — в измерение четырехмерное.

Из мира материального — словно в щелочку, едва приоткрывшуюся — заглянуть в мир интуитивный, духовный.

Пишите, поэты! Поэты прошлого, настоящего и будущего.

Пишите потому, что вы делаете одно общее и необходимое дело.

Потому, что если все «будут спать», некому будет петь.

Некому «вонзить в небо строку» и заставить Его — хоть на миг! — обратить взор Свой к «вопиющей от боли земле».

Вместо послесловия

Как-то, давно очень, по молодости, довелось мне лет несколько провести достаточно далеко от дома, в тех местах, где человеку думающему есть достаточно времени поразмыслить над своим прошлым, настоящим и будущим и, проанализировав ситуацию, прийти к определенным логическим выводам. В местах этих, собственно говоря, я и начал более-менее системно заниматься поэзией. Публиковался в нескольких газетах, участвовал в конкурсах. После одного из них (в котором разделил третье место с таким же собратом по несчастью) получил множество писем от женской аудитории.

Но особенно запомнилось одно. Короткое:

«Спасибо Вам за ваши стихи! Они помогли мне выжить».

И всё. Но кто скажет мне, сколько денег нужно бросить на чашу весов, чтобы она перевесила эти восемь слов?

И разве одного только этого недостаточно для того, чтобы писать?

ЗВЁЗДОЧКА

 «Послушайте!

 Ведь, если звезды

 зажигают —

 значит — это кому-нибудь нужно?

 Значит — это необходимо,

 чтобы каждый вечер

 над крышами

 загоралась хоть одна звезда?!»

 В. Маяковский

 «…Спи, утомленный

 Заботами дня,

 Земной страдалец!

 Ты не поймешь,

 Зачем я бодрствую

 В таинственном храме

 Прохладной ночи».

 А.Фет

За не смирение

мне Небом посланы

Обид и горечей — штыки, отметины.

В огромном городе я как на острове:

Людей вблизи, вдали —

от человечества.

Гляжуся с берега —

да в небо синее,

Кидаю камешки — круги расходятся…

Зачем брожу я здесь? Поди, спроси меня!

Огни погашены…

Но так уж водится:

Кому-то велено

бродить потёмками,

Дворами гулкими, от сна опухшими,

Кому-то надобно жечь спичку тонкую,

Под каплей времени

губой прикушенной…

Кому-то, сладостно,

струной дрожащею

Тоску оплакивать неизреченную,

Кому-то радостно (уже вчерашнюю)

Звезду дрожащую,

звезду вечернюю,

В день новый трепетным

цветком высаживать,

С боков окучивать лохматым облаком…

И слышать: «Поздно ведь!»

И слышать: «Надо ли?

Богато небушко ночное звёздами!

Степями вольными

кочуют с ветрами,

Горят, не ведая ни мук, ни горестей,

Беги, загадывай, скорей, заветное!

Что до неё тебе?

Погаснет вскорости…»

Погаснет… знаю ведь;

К чему обманывать

Себя сомненьями великодушными?

Но если звёздочки родятся на небе,

Должно и впрямь они,

Кому-то нужные?!

Должно и впрямь они,

во тьме дрожащие,

До боли сладостной необходимые…

А от прошедшего до настоящего —

Прикосновение…

Короткий миг один…

Вот в миге этом-то

и заключаются:

И осознание, и суть, и истина…

………………………………………………………………

Стою под звёздами в колодце каменном,

Задравши голову в ночную высь,

и дна

Не вижу, донышка у неба синего.

Кидаю камешки — круги расходятся.

Чего ищу я здесь?

Поди, спроси меня!

Зачем брожу я здесь?

«Да так уж водится…»

4 июля 2013

Юрий Гончаренко

 __________

Очень внимательно перечитав все представленные к нынешнему занятию тексты, я понял, что они в чем-то большом и главном дополняют друг друга. Они, если по гамбургскому счету, о том, какими мы принимаем себя в контексте современной литературы и как оцениваем при этом других.

А то, что говорим при этом о поэзии — это скорее частный случай. Слово, как основной носитель когнитивной (познавательной) функции языка, в поэтической фразе наполняется дополнительными дефинициями — изощренностью, проникновенностью, психологичностью. Слово из рабочего инструмента речи превращается в возведенное в ранг божества тайное Знание, ориентированное лишь во вторую очередь на передачу информации, а в первую на фиксацию душевного состояния, порой эфемерного, требующего высочайшей точности при его употреблении.

Но при этом вопрос-то остается открытым. Часто ли мы обращаемся в пору душевных метаний к творчеству современников? Скорее, мы перечтем поэтов Серебряного века (именно потому, что они не перестают быть нашими ПОЭТИЧЕСКИМИ СОВРЕМЕННИКАМИ), чаще всего мы просто попробуем сами зафиксировать эту сиюминутность доступными нам поэтическими средствами. Кстати, зачастую весьма скудными. (Это я сейчас о себе). Конечно же, собственный текст, сопровождаемый воспоминаниями, кажется нам по меньшей мере талантливым, а чаще просто совершенным. Но таким он бывает только в тандеме «я — читатель» с «я — писатель».

 Да, без сомнения, поэзия умрет, когда умрет на Земле последний человек. Это действительно так. Но настолько ли уж нам нужна современная поэзия? Не поэзия как таковая, а чья-то конкретно, поэзия соседа по литературному порталу, по альманаху, френда по социальной сети? Не просто отмечаема - да есть, да присутствует, - а именно нужна?

Александр Симатов очень эмоционально выразил свое отношение к приведенному в десятом занятии стихотворению Евгения Курдакова. Я могу сказать, почему не стал его оценивать там же, и почему не стану сейчас. Есть объяснение появления этого текста. Оно лежит в плоскости давно известного всем фактора неприятия поэтом ЧУЖОГО текста, чужого не потому, что написан не тобой, а потому что написан в чуждой тебе стилистике, исповедующем чуждую тебе эстетику.

Об этом мы тоже говорили — о сопричастности, о том, ЧТО мы ищем у других. У других мы ищем СЕБЯ. Нашли, увидели родную душу — влюбились, порой навсегда. Если же нет, то непременно — «распни его!» — приведи к своему знаменателю.

Маленький нюанс. Евгений Васильевич Курдаков позже очень жалел, что пошел навстречу своим не столь талантливым собратьям-поэтам. Есть такая байка, что он вроде как выполнил коллективный поэтический заказ, сделал за других то, что они хотели бы, да так ловко не умели. Вопрос — зачем этим поэтам надо было гнобить Бродского? Да все по той же убогой причине НЕПРИЯТИЯ ЧУЖОГО таланта, не отформатированного под СВОИ запросы.

Спросите — зачем я сегодня об этом? Отвечу — чтобы у нас с вами хватало силы ПРИНИМАТЬ не только СВОЕ или РОДСТВЕННОЕ, но оценить и принять пусть ЧУЖДОЕ, но талантливое. Найти в себе раба обстоятельств и начать его из себя выдавливать, по возможности адекватно оценивая и себя, и других.

Завершить сегодняшнее занятие я хотел бы стихотворением Ренаты Юрьевой, которое пришло чуть запоздало, когда, казалось бы, поезд уже ушел. А нет, совсем даже наоборот.

Поговорив о сущности поэзии, мы собственно к ней самой и пришли.

Приведенное ниже стихотворение — это такая попытка прильнуть к истокам, не пародия, упаси боже, да и не стилизация, конечно же, а именно желание найти НАЧАЛО.

У меня ко всем будет такая просьба — попробовать рассмотреть текст Р. Юрьевой именно с этой точки зрения. Конечно же, разобрать его, разложить на составляющие, понять. Увидеть возможность движения (если она, конечно же, на ваш взгляд есть).

Мне не раз приходилось (это безотносительно приведенному выше стихотворению) от разных людей слышать такую фразу: «Я пытаюсь работать в жанре классической поэзии». Можно ли этим оправдать несовершенство своих стихов? Типа — раз уж я сам на себя надел (а) шоры, то и бежать буду по строго заданному маршруту, зачастую в тупик?

Вот, давайте и об этом тоже поговорим.

До свидания через неделю.

Л.К.

И обещанное, представленное для разбора, стихотворение Ренаты Юрьевой.

ЖИЗНЬ ПО ПУШКИНУ

Во глубину сибирских руд

Судьбы моей был перст указан.

Сама себе свой главный суд

В поступках, мыслях и проказах.

Признаюсь Вам, душа ждала

Любви, надежды, тихой славы.

Смягчалась строгости скала:

Прозренья прорастали травы.

Щемящий трепет дивных слов

Я думал, сердце позабыло…

В любимом томике стихов

Отраду сердце находило.

Испит поэзии нектар,

В крови горит огонь желанья

Пустить во благо Божий дар,

Внеся свой голос в хор познанья.

Не скрою, в час ночной звезды

Порой  покоя сердце просит:

Столь много в жизни  лебеды

Средь роз… Увы, ее не косят…

Не дай мне Бог сойти с ума

От постоянных испытаний,

От слёз, что пролила сама,

От неожиданных желаний…

С своей пылающей душой

Жить не дано в уединенье…

Мне с детства мир открыт большой:

Я помню чудное мгновенье,

Когда передо мной Поэт —

Мой первый друг, мой друг бесценный —

Зажёг свой незабвенный свет

Определив мой путь мгновенно…

И  вторю Тютчеву я вновь,

И было так, и снова будет:

«Тебя ж, как первую любовь,

России сердце не забудет!..»