Dixi

Архив



Лилия ФЁДОРОВА (г. Москва) НЕЗАГАДАННЫЕ ВСТРЕЧИ

Фёдорова

Весна

… ОНА улыбалась. Глазами. Краешком губ, тоненькой-тоненькой ниточкой. Прислушивалась к себе. Чуть ниже солнечного сплетения разливалось тепло. Там, внутри, глубоко-глубоко, сладко вздрагивало…

Теперь ОНА чувствовала каждой своей клеточкой свою наполненность ЕГО теплом, ЕГО запахом, звуками голоса. Раз за разом перед ЕЁ глазами возникали картины этого удивительного нереального утра.

ОНА удивилась своим ощущениям. Мысленно отбросив чувство — обязательство перед своим, когда-то любимым, мужчиной, позволила себе купаться и кружиться в лучах новых для себя впечатлений. Осуждала себя. Чуть-чуть. Понарошку. Знала, что ЕГО не надо ни с кем делить. ОН завтра улетает. Бог весть — увидятся ли когда? ОНА парила в состоянии нежности и упивалась ею...

… Ещё впервые войдя в комнату, ОНА в очередной раз отбросила мысль о том, каким же девчонкам достаются такие мальчики. И больше об этом не думала. С НИМ было приятно болтать — ЕЁ немного смущало желание протянуть руку и потрепать его ладонью по волосам. Сколько лет ЕМУ?

Люди знакомились, фотографировались, разливали и пили вино и водку, говорили, пели под гитару, уходили и приходили опять.

Она всё видела. Каким-то другим зрением, будто со стороны… Всё сместилось к центру, каким в этот вечер стал для НЕЁ ОН.

... Зрелый возраст. Ничуть не кокетничая, ОНА расслабилась, получая удовольствие от разговоров, шуток и приятного ненавязчивого внимания к себе, и напряглась лишь осознав, что ОН предлагает ей уйти из этой компании.

Промелькнули в памяти случайные встречи, общие знакомые, тот, кто мог бы остановить. Словом. Взглядом. Промелькнул и растаял. Не остановил. Не остановил бы.

… Ещё чуть-чуть! Совсем немного! Секундочку! Вот-вот! Да!!! Именно сейчас со всей ослепляющей шальной мощью на крышу круглой беседки обрушатся солнечные лучи, и с неё начнут наперегонки соскальзывать капли воды — шаля и радостно тренькая свою звонкую мелодию. Динь — дилень!!! Динь — дилень!!!

ОНА отошла от окна. В это невозможно яркое утро ОН, конечно же, не вспомнил весенний день восемь лет назад, когда, прощаясь с друзьями, обнял и ЕЁ, а ОНА, смутившись, опустила глаза, в первый раз подумав о том, кому же такие мальчики достаются...

… ОН просто не мог тогда ЕЁ запомнить…

 

Лето

Перед женщиной стояло совершенно невероятное чудо восьми-девяти лет от роду. Вся в веснушках, потрясающе косолапая, с копной золотистых почти выгоревших на солнце волос — она звалась Аришей и была ЕГО дочерью. Она была ЕГО копией — лучшим его жизненным проявлением.

Внутри, в душе, всё сопротивлялось ЕГО словам. Как!? Как ОН может сожалеть о том, чего они не поняли, что не досказали друг другу десять лет назад, когда теперь это лучистое белокурое создание светится ему навстречу?!

Женщина чувствовала: ЕМУ хотелось прикоснуться к ней, побыть рядом подольше, невозможность этого заставила ЕГО выдавить из себя: «Будем жить прошлым...»

Прошлым: тремя розами в бутылке на подрагивающем столике купе-поезда «Симферополь-Москва», несколькими совместными фотографиями — в её квартире в Москве той зимой, долгая их дорога на Курский вокзал с букетом искусственных цветов — для ЕГО жены... И частыми телефонными звонками ей на работу. А потом, летом, известие: ОН ушёл из дома — «сволочь, негодяй, подлец!!!» — а ОН сидел на пляже рядом с женщиной, здесь же в Лучистом!

Женщина поняла, что её «курортный роман» закончился. Больно стало, что уж если не с женой, то почему не с ней?...

Десять лет вспоминала свой «романчик», наливая кофе из подаренной ИМ кофеварки, женщина успокаивала себя тем, что сочувствует брошенной жене ЕГО почти искренне — ведь грех был не очень большой. Ну, почти его и не было...

... Море распахнулось ей навстречу и выстелило пенные буруны под ножки её внучат. Она вдруг вспомнила, как пронзительно осознала, что ЕГО любила и ЕМУ доверяла её взрослая дочь, тогда признавшаяся неосторожно, что без НЕГО всё изменилось — и море, и горы, и воздух... Всё.

Сейчас море ласкало. У него была потрясающая глубина и чистота... А женщина, слушая шум прибоя и щебет собственных внуков, поняла теперь, что эта милая девчушка просто стала окончанием ЕГО сомнений и метаний, после их одного, так и не удавшегося свидания.

 

Бабочки осенние

Чужой неуютный мир вагона вечерней электрички выпустил её и отпустил, унося в глубокую черноту тусклый свет и относительное тепло. С легким шелестом рассеялись во мраке призрачные фигуры приехавших пассажиров. Несколько хлопков автомобильных дверей, и отблески фар отъезжающих машин только усилили ощущение одинокости. Зазвенела тишина, добавляя беспокойства: его машины не было.

Женщина не сразу набрала номер сотового — она не отказала себе в удовольствии слегка растеряться: живо предстали перед внутренним взором бескрайние черные леса, убитые сырой промозглостью, и влажная паутина дороги, вьющейся вокруг его дома, ставшего как бы центром её — этой паутины. Там, далеко в ночи́, его дом был тёмен, и путь к нему было бы, наверное, невозможно найти без света фар, которые лишь и могли уложить под колёса эту дорогу, шершавую, дышащую зыбким туманом.

Дом был ей чужд — ей были чужды его звуки и запахи. Поражали и удивляли её бабочки «Павлиний глаз» с красивейшими глазками на коричневых бархатных крылышках, которые неизвестно откуда и в октябре и в ноябре с завидной регулярностью садились то на одну, то на другую оконную раму в комнатах его дома.

«Зачем?» — в приближающемся свете фар женщина ещё раз оглянулась на станцию. Возрасту своему она не верила и поэтому сказала правду: «Уехала бы».

«Гордая какая!» — не поверил.

Они всегда говорят на разных языках.

 
html counter