Dixi

Архив



О катарсисе, Пушкине и немного про одиночество

(обзор присланных на конкурс рассказов)

 

Для начала некоторые мысли о наших заметках. Собственно, они касаются только одного. Хочется, чтобы конкурсанты, читая про себя, при этом еще прочитали и про других. И до или после этого прочли рассказы своих конкурентов. Ну, вот такое странное пожелание.

До того, как я взялся за эти мини-рецензии, я не читал обзоры своих коллег по судейскому цеху. Естественно, если в чем-то буду в оценках схож с кем-либо из них, что, кстати, вполне возможно, прошу принять это либо за явный недостаток, либо за достоинство рассматриваемой работы. Это уж вы увидите из контекста. И, да, пожалуйста, если кого-то мы не погладили по головке, не обижайтесь. Мы высказываем свое мнение, оно может быть и не совсем для вас приятным. При этом ни один из нас не говорит о собственной непогрешимости. Мы, каждый, имеем какие-то свои литературные предпочтения и судим, исходя из них. Главное — мы очень хотим, чтобы из каждого конкурсанта получился настоящий полноценный автор. Именно — Писатель. Поэтому каждый член жюри в силу своих способностей и возможностей будет пытаться говорить правду. При этом она, конечно же, у каждого своя.

А теперь к делу.

Начало конкурса вышло на удивление удачным.

100 Рожева. ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПОЭТ (памяти Риммы Казаковой)

Ожидать от Татьяны можно чего угодно (не подумайте чего дурного, я имею в виду литературу). Я к этому уже привык, даже смирился, поскольку из прочитанного ранее многое было удачным. В этот раз Татьяна поставила перед собой довольно сложную задачу — в рамках статичного внешне сюжета (ну что там сюжет — журналистка берет интервью у известной когда-то, впрочем, достаточно забытой к тому времени поэтессы) выстроить мир — разноцветный, полный ярких образов, сложный и объемный. И еще одно — Татьяна запросила у читателя, даже не запросила, а затребовала любви к своей героине. И сделала много для того, чтобы эта любовь в читательских мозгах родилась. Тщательная проработка полутонов, расслабляющая нюансировка, слова-поводырь… Читателя словно берут за руку и ведут к нужному ощущению, к тому, что было загадано изначально как кода. И мы ничего, не сопротивляемся, идем, попутно вызывая в памяти какие-то свои ассоциации, что по сути и является предназначением литературного текста.

Вот бы и дальше так, подумал я про конкурсные работы.

Знаете, мечты иногда сбываются. Потому что следом, тут же…

Игорь КОСАРКИН. ЦЕНА И ДЫМ.

Работа очень сильная. Игорь нашел себя в твердой мужской прозе. Говоря о вещах простых и понятных, автор, тем не менее, остается на поле литературном, не переходя грань, не уходя в публицистику и дидактику. Яркая метафора, профессиональное ее стилистическое воплощение. Просто молодец! Слова все точные, спокойные, не пафосные, но такая за ними боль… Один из самых сильных рассказов в конкурсе.

Андрей ОБОЛЕНСКИЙ. РУССКАЯ РУЛЕТКА ВРЕМЕН КРЕПОСТНОГО ПРАВА.

Смотрите-ка, ведь и продолжение каково! Ну, прямо пир души, что ни рассказ — один другого не хуже!

Есть такое правило в литературе — влюбить в себя. Тогда многое простится. Такие вещи Андрею удаются с легкостью. Меня влюбить в его прозу ему удалось.

По сути, что есть его рассказ? Некая вводная в квест, потом определение правил игры, потом сама игра и, наконец, разбор ее. Здесь главное слово — игра. Андрей, конечно же, не предлагает нам всерьез верить в реальность происходящего, именно поэтому он отсылает нас в то время, про которое люди обычные знают лишь, что оно когда-то было и было при этом сугубо романтическое. И реальные законы того времени, если они не соответствуют законам игры, подчиняются не правде жизни, а правде литературы. Поскольку это заявлено, я к этому отношусь спокойно и принимаю за данность. А далее мне легко, поскольку меня повлекло-потащило, мы же не поляки, чтобы спрашивать Ивана Сусанина: «Куда ты завел нас?»

Куда надо, туда и завел. Читай, наслаждайся… Персонажи его живые, яркие, сочные… Слово — симметрично моим ожиданиям. Я получил удовольствие.

Сергей ВИКОВСКИЙ. БИТВА ПРИ ХУРГАДЕ.

Написано с юмором, с иронией, иногда и не без стеба. Это все принимается с благодарностью. Я, правда, не совсем понял, а чего это автор взъелся на девчушку-гида, но это их, я так понимаю, местные разборки. Бывает: погода, неоправданные ожидания, настроение, которое вдруг неожиданно портится… Если не брать во внимание, что в рассказе от первого лица прав всегда тот, кто пишет, и это априори, то вполне симпатичный рассказ.

Александр СКУРИДИН. СУДЬБА ПРОМЕТЕЯ.

Мне тема близка. Тоже некоторое количество лет назад баловался интерпретацией греческих мифов. Благодатная почва для любого жанра.

Получилось у автора немного выспренно, но при этом грамотно расставлены акценты, все связно, очень классно адаптировано для человека, а таких большинство, изначально про это дело толком ничего не знающего. Нет, три слова, ассоциирующиеся с мифом, назовет любой: огонь, орел, печень. Но что к чему — нипочем не объяснит. А тут все по полочкам, кто, что, почему…

Александр ГРЕЧАНИК. ШЛОМА.

Про Александра я много говорить не стану. Тут чего много говорить? Абсолютный профессионализм. Бывает, берешь в руки вещь и ясно — её делал мастер. А «Шлома», он не просто мастером сделан, он сделан мастером вдохновенным. Вот вам и весь сказ.

Юрий ЖУК. ВСЕ НА ПРОДАЖУ. Театральные хроники.

Вообще люблю, когда проза пишется о том, что знаешь. А поскольку автор из театральных, то про сцену и закулисье знает всё. Но жаль, что он не знает чего-то такого, что бы и для меня было откровением… Или знает, но не сказал. А так — хорошо, ровно.

Вячеслав САЗАНОВИЧ. КРАСАВИЦА ТУМ И ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ АН.

Вполне симпатичная сказка с правильным сказочным концом. В итоге все умерли, зато появилось атмосферное явление с очень красивым поэтическим подтекстом.

Давид ПЕКАРСКИЙ. МАСТЕР.

Все бы и неплохо, но автор, точно знаю, писать умеет совершенно по-другому — ярко и свежо. Тема, сюжет — все это ничего не стоит, если нет языка. А здесь его нет.

Георгий ПАНКРАТОВ. ФИНАЛ.

Сложный для меня рассказ. Явно не бесталанный автор, явно пытающийся не быть таким, как все. Что же мне не так? Пожалуй, мне не хватило внутреннего напряжения, которое изначально было заявлено в первых строчках рассказа. Не то, чтобы драйва, а именно внутренней силы, авторской уверенности в том, что обычное может быть по-своему великим. А когда автор, при всем вполне успешном владении словом, не знает, что с ним, этим словом, делать, тогда манная каша и получается. Оно вроде как и вкусно и полезно, но все одно не бифштекс.

Виктор ЕРЕМИН. ТРИПТИХ В СУСАЛЬНЫХ ТОНАХ.

В силу многих обстоятельств мне этот рассказ показался не то, чтобы очень уж хорошим, но однозначно правильным и нужным — именно так написанный и так поданный. Не сотвори себе кумира! Даже и в образе… кого? Да не важно, кто бы это ни был. Не сотвори. Чуть-чуть иронии, всегда. При любых обстоятельствах. С прищуром чтобы глаза. За это обычно бьют почему-то, за прищур. Но ты все равно — с прищуром.

Юрий ГОНЧАРЕНКО. КАТАРСИС НА ЗАКАЗ

«Вы читали Айтматова, док?»

Вопрос для западного человека совершенно естественный. А кого ему еще читать? Эразма Роттердамского? Впрочем, я совсем не склонен ерничать на тему столь явного, казалось бы, авторского огреха. А огреха-то, даже описки авторской, здесь нет. В этой фразе в начале рассказа — ответ на все последующие вопросы, которые задает герою второй персонаж рассказа — доктор Зигмунд Вольф.

Сюжетом рассказа является не теософский спор, интересный только апологетам того или иного пророка или апостола. Это даже не глобальный спор мировоззрений. Это простой, хоть и вечный спор здравого смысла и совести. Спор, в котором на стороне здравого смысла не только философы и психологи, но и тираны. И доктор свободно апеллирует даже к фюреру, фразу которого, правда не обозначивая авторства, лукаво преподносит, оформив ее как один из возможных маркетинговых ходов. Ну, когда в дело вступает здравый смысл, тут ведь все средства хороши, так?

Достоинством рассказа я считаю то, что автор не расставляет окончательные вешки. Не называет черное откровенно черным, просто предлагает читателю самому разобраться, что тому важнее. А может и вправду совести окончательно присвоить статус атавизма и нравственного аппендикса? И заживем ладно, да дружно…

Впрочем, есть маркер, который позволяет точно определить, что к чему. Тот самый отсыл к Айтматову.

Так что не огрех это авторский, а вовсе даже удача. Равно как и весь рассказ при всех его некоторых шероховатостях. Хотя, может и их я тоже придумал.

Ирина ГИЛЯЗОВА. МОИ СКАЗКИ.

Вот пишет автор сказки. И, кстати, пишет их все лучше. Во всяком случае, в этом представленном на конкурс цикле у нее есть явные удачи. И я просто жду, когда ее «прорвет» окончательно. Не может быть, чтобы этого не случилось. Уверен — будет.

Вероника ФРИДМАН. КУРЬЕР.

Среди художественных тем, неимоверно сложных в исполнении, которые только на первый взгляд кажутся простыми, одиночество — одна из. Особенно каверзная задача, если предполагаешь обойтись без излишней аффектации в виде литературных «заламываний рук», стилистических камланий и шаманства.

Но — можно. У Вероники много крепких литературных работ, я все же давно знаком с ее творчеством. И вот нынешний конкурсный рассказ. И вот тема — та самая, безумно распространенная и невероятно глубокая. И — удача. Один из лучших рассказов, что я у нее читал.

Рената ЮРЬЕВА. ПАРИ.

Очень приятно, что хороший поэт показал себя и очень симпатичным, со своим героем и своим миром прозаиком. Причем, слово симпатичный я не беру в кавычки, а употребляю в его исконном значении. Симпатичный — приятный, вызывающий добрые чувства, расположение. Именно таков ее рассказ. Вызывающий добрые чувства. Мне, скажу по совести, хотелось бы жить в том мире, который строит Алеша, главный герой рассказа. В нем, этом мире, солнечно.

Галина СОЛОВЬЕВА. ГАДАНИЕ НА ТАРО.

Галина точно не ищет легких путей… Загоняя себя в какие-то изощренные сюжетные дебри, она героически потом из них выбирается, по пути завоевывая страны и города, беря какие-то попутные Эвересты и решая довольно непростые этические задачи вполне себе изящными способами. Литературными, ясно-понятно.

Вот и в очередной раз. И опять решила. У-фф, я переживал, а все опять получилось. Молодец.

Валентин ЗАЙЦЕВ. МЕРКУШОВСКО-ВОРОНЧИХИНСКИЕ СЕНОКОСЫ.

Косить я не умею, точнее, не умею так, как надо бы уметь. Приходилось пару раз, удовольствия это мне не доставило никакого. Но мой самый близкий друг, да и просто близкий друг, да и просто некоторые из друзей умеют это, уверен, не хуже автора. Я сравнил их рассказы с эпосом Валентина Зайцева и понял, что все, что он написал — такая странная, почти былинная, практически неистребимая ПРАВДА. Хотя и смахивает порой на этнографические полубасенки. Вот когда пришла пора сказать — я бы очень хотел прочесть у автора что-то еще про что-то еще.

Ярослав НИКОЛАЕНКО. АКЦИОМАН.

Не будь рассказ чуть более чем это необходимо натужным, он был бы просто блестящим. Его откровенная притчевость вкупе с сумбурно выписанной сюжетной линией вполне привлекательны, но сумбура в сюжете явно недостаточно (для того, чтобы рассказ ассоциировался с притчей, необходимо сюжетную линию искусственно довести до полного абсурда), сюжет совершенно излишне завуалирован «житием» и непонятно зачем приводимыми экскурсами в прошлое героя, которые, по сути, уводят меня, читателя, вообще в сторону от главной мысли автора, вообще-то не настолько закодированной, как могло бы показаться на первый взгляд, но и не настолько примитивной, как может на тот же первый взгляд показаться.

Надеюсь, что речь все же о мысли не примитивной, не про акции как болезнь, а про акции как осознанный выбор. Мне видится (может так прочел, может просто захотел так прочесть) вот что. Человеку предлагается два варианта его жизни: общедоступный, в потоке (мы как бы знаем, что бесплатным сыр бывает только в мышеловке, но если он полубесплатный, со скидкой, то может быть и пронесет, все едят и я буду есть, может мышеловка и не захлопнется, все смотрят первый канал, и я буду смотреть первый канал, все голосуют за «ЕР», и я тоже), и второй — в нем нет акций, в нем надо за все платить по полной программе, в нем ты можешь голосовать за «Яблоко», но в итоге все равно победит «ЕР». В этом варианте тоже первый канал и тот же сыр, только по полному тарифу.

А если нет разницы, зачем платить больше? Так?

Но мышеловка всегда захлопывается. Сколько бы ты не платил за сыр.

Алексей БОРОДАВКО. КРЕПИСЬ, ГЕОЛОГ!

Яркий, сочный язык. Спасает ли он тему? Не уверен. Но, что несомненно хорошо, это — «заточенность» автора на провокацию. Знакомство состоялось, здравствуйте! Посмотрим, что в итоге победит. Уже зная кое-какие судейские оценки, могу признать, что один из членов жюри в коротком комментарии бросил: «Жутко банально, но невозможно оторваться!»

Так что – крепись, геолог! Скажут судьи, что это достойно, в книгу поставим без вопросов.

Татьяна РОГОВЦЕВА. В ПУСТЫНЕ.

Безусловно, это интересно. Но так писали уже миллион раз: «Взору открылась бескрайняя пустыня — океан песка и бесчисленные, уходящие за горизонт, барханы и дюны, напоминающие волны». И дальше в рассказе — точно так же. Так писали миллион раз, и будут писать в миллион первый. И так жаль, что обалденно интересная тема испорчена куцым казенным неинтересным языком.

Андрей РАСТВОРЦЕВ. ГОРНОСТАЙ.

И вновь сказка. И вновь притча. Ложь с намеком. Раз ложь, то все допустимо. Жаль только, что этот рассказ, однозначно очень приличный, все же не соответствует нашим требованиям (он был ранее напечатан в бумаге). Скорее всего, мы все же допустим все такие рассказы (их я насчитал в нынешнем конкурсе три, возможно, какие-то упустил) к судейскому рассмотрению. Но только потому, что устроим исключение из правил как предупреждение. Просто в следующем конкурсе мы этих исключений делать не будем. Ни для кого.

А сказка эта и впрямь хороша.

Анна МИРОШНИЧЕНКО. СЛУЧАЙ НА МЫСЕ.

Какая же она молодец, эта Анна Мирошниченко! Как вязко, плотно, сложно и переборчиво строит она свой этот вроде бы незамысловатый рассказ. И еще раз про одиночество, и еще раз замечательно! Как же в ней всего много, как это все здорово и сложно, как просто и понятно! Ну, то есть становится понятно после того, как объяснили… Мне все это очень понравилось на каком-то атавистичном первобытном уровне, на подсознании, просто вошло в мозг и там поселилось.

 

Светлана КАБАЧИНСКАЯ. НЕ КАЖДЫЙ ОХОТНИК ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ, ГДЕ СИДИТ ФАЗАН

Да уж… Вот где точно провокация… И ведь не уверен, что Светлана хотела такого эффекта от своего рассказа. Хотя, откуда мне знать? Может именно хотела?

Напомнить вам всем историю Пушкина, который (воспоминания некоего чиновника А.М. Фадеева) в Екатеринославе явился на обед к губернатору «в кисейных панталонах, прозрачных, без всякого исподнего белья»? Вокруг сего эпатажа выстроена целая башня версий о причинах, побудивших поэта поступить столь по-хамски. Одна из них рассматривает сей поступок «нашего всё» как некую его намеренную демонстрацию (царю полагалось об этом донести в деталях) своего еврейского происхождения.

То есть, у всего есть причина. У провокации тоже. Был Пушкин крымским евреем или не был, пусть спорят дальше, если им интересно. Моя аналогия родилась только для того, чтобы попытаться разобраться — насколько важна провокация в литературе и зачем она нужна? Сейчас, кстати, давайте только про литературу, про остальное — гей-движение в разрезе физиологии — как-нибудь потом. И в контексте литературы я рассказ Светланы принимаю. Не уверен, что ей одинаково мощно удалось структурировать обе линии своего текста: поговорить о любви и инаковости. Вот про инаковость у нее вышло, на мой взгляд, мощнее. Скорее всего, так и задумывалось.

Хочу сказать, что, судя по представленному рассказу, Светлана уже сейчас вполне сложившийся мастер, который вправе самостоятельно решать, за какие темы браться, без внешнего как бы одобрения. Без необходимости искусственного заострения неких «скользких» моментов, которые собственно и прочитались мной как некий вызов, даже своеобразный эпатаж.

Не надо никому ничего доказывать. Просто писать. На любую тему.

Валентина АНИСИМОВА-ДОРОШЕНКО. ПЯТЬ ДНЕЙ НА ОЛИМПЕ.

Вполне добротный рассказ-зарисовка о том, что нас всех волнует. Или должно волновать. Автору за него спасибо. И за тему, и за подачу.

Елена КОЛГАНОВА. ШАПКА.

Моё. Замечательно. Весело, задорно, со вкусом. Тоже притча, но полностью выстроенная, до самых последних суффиксов и предлогов.

Любовь БАСКОВА. ДОМ С ЖЕЛТОЙ ВЕРАНДОЙ.         

Тоже зарисовка с натуры. Тоже добротная. Как пришла в конкурс с крепкой спиной, прямая, самостоятельная, так и идет. Все подмечает, где надо — ехидно, где надо — с грустью.

Анатолий КАЗАЧИН. ГОНДОН.

У меня от рассказа ощущение, что пожилой и мудрый человек пытается поиграть в детство. Это не то, что ребенок во взрослую жизнь, там познаем что-то, открываем, там ощупываем и обжигаемся. Там не понарошку. А когда наоборот, то выходит не всегда честно. Иногда получается, это высочайшее искусство. Иногда — понарошку. Здесь — в рассказе — неровно. То честно, то понарошку. Явно не бесталанный, автор зачем-то (вернемся к анализу рассказа Вероники Фридман, там я писал о литературном камлании как внешнем приеме для нагнетания внутреннего напряжения, который, слава Богу, Вероника отвергла — этап, скорее всего, ею пройденный и благополучно забытый) в своем тексте начинает «шаманить». Зачем? Осталось для меня без ответа.

Ольга ЧУБАРОВА. ОТДЫХ В ХОРОШЕЙ КОМПАНИИ — ВСЁ ВКЛЮЧЕНО!

Ольга Чубарова в очередной раз написала очень хороший рассказ. Это звучит буднично, но тут уж ничего не поделаешь. Я скорее был бы удивлен, случись наоборот. Приятно, что у нас в конкурсе такой автор, в котором в литературном смысле все по-чеховски — и душа, и одежда, и лицо, и мысли….

Николай САМУЙЛОВ. СУХОЙ ЛИСТ.

Очень бережный автор. Очень бережный к читателю. Не скачет поверхностно, копает глубоко, говорит трезво и спокойно… А чего мельтешить? Можно уже и не мельтешить… Но только вдруг усмехнется как на фото, да и «преподнесет». И свою философию выдает так же спокойно и не спеша. Ан смотришь, а уже и задумался над тем да над другим. Это же не обязательно соглашаться. А можно и согласиться. Ни к чему когда не принуждают, это и есть мудрость. Ну, и хорошая проза, конечно.

Сергей СЕЛЕТКОВ. ВОСПИТАНИЕ ПО-БРАТСКИ.

Стилистически очень неожиданно выстроенное, но какое-то подкупающее своей явно искусственной «неправильностью» произведение. То есть понятно же, что так сейчас вроде и не пишут, да и зачем? Но смешно было иногда очень. Не совсем понял, под кого стилизация, возможно даже надо задать вопрос — под что стилизация? Но в конкурсе — точно на своем месте. Это и странно, и очень свежо.

Евгений ТОПЧИЕВ. КРАСНОЕ И БЕЛОЕ.

Не перемудрил ли Евгений на сей раз? Блестяще сделанный стилистически, оставляет у меня его рассказ впечатление, что у автора перед лицом стеклянные двери, которые закрылись неожиданно и открываться никак не желают. И так хочется долбануть по ним кирпичом, да жалко, вдруг откроется еще, да внутрь поманит. А они не открываются, хоть ты вой!

Да долбаните вы кирпичом, да чего же смотреть-то уже? И кирпич уже есть, и перспективы внутри самые сказочные. Вперед!

Лилия ФЁДОРОВА. НЕЗАГАДАННЫЕ ВСТРЕЧИ.

Стихи в прозе, чего тут непонятного. Игра в ассоциации. Я вижу, ты видишь, он видит. Каждый — свое. Вот и классно.

Олег ГОНОЗОВ. ГАНЕША ВСЕ СЛЫШАЛ.

Поиздевался, посмеялся. Потом вздохнул, по-менторски точно все растолковал, все проблемы решил и отпустил с миром.

Один раз я аж вздрогнул, когда сравнивал свои ощущения с описываемыми. Вспомнил того, «нашего», калеку. Тот «косил» под собаку. Передвигался не с костылями, а на четвереньках. Причем, весьма шустро. Потом я понял — эволюция ведь не стоит на месте. Может тот же самый, просто встал с колен?

У рассказа масса достоинств и один недостаток. Слишком уж он назидательный. А так — здорово!

Людмила КОЛОСОВА. НАВАЖДЕНИЕ.

Один из лучших рассказов конкурса. Про него — потом. Я хочу попробовать попозже дать более развернутую оценку некоторым представленным на конкурс произведениям. Надеюсь, что получится. Может даже с помощью своих товарищей по судейскому цеху.

Влада ЛАДНАЯ. ЧЕРТОГ РОМАНТИКОВ.

Словно бы с самой себя содрали кожу… Безжалостно и превосходно! И про «Чертог», пожалуй, тоже потом. Мне просто надо прийти в себя.

Сергей БУЛГАКОВ. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО.

Вообще, рассказ этот совсем не конкурсный.  В нем так много всего, но все это спрятано, все это под спудом, все это надо вытаскивать из текста, перебирая, раскладывая, просеивая… И силы на это нужны, а у кого-то их может и не оказаться. Это рассказ для сборника, в нем он будет очень хорош, пусть для тематического или авторского. Рассказ — как ответ на ранее заданный вопрос, но тот вне нашего уха; как реплика на чью-то фразу, но мы о ней не знаем, а догадываться лень…

Он опять очень кинематографичен, как и остальные тексты Сергея. Просто на сей раз это уже не экшн и не фантастика, а арт-хаус. Полутона и недосказанность.

Леонид ИСАЕНКО. СПИНОЙ К ДИРИЖЕРУ.

А вот тут вам и вопрос, и ответ. И хоть его, явного, нет в рассказе, он вполне очевиден. Просто надо уметь слушать. Автор умеет не только слушать, но и слышит.

Жанна БОЧМАНОВА. ХАЙКУ НА ДВОИХ.

Шикарная женская проза. Немного несуразная, конечно, но так в женской прозе и положено. Легкая, воздушная, нежная, романтическая. Читается так, словно дышишь в июньском сосновом бору на опушке. И бор тот — на берегу моря.

Ни комаров, ни мошек. Только шум моря и сосен. Вообще ни о чем не думаешь, уносит куда-то… Мечтаешь о чем-то очень легком и немного фривольном. И в мире есть только простые и понятные вещи — стихи, любовь, море и сосны.

Такой рассказ. Словно сделали римейк «Иронии судьбы». Мне, учитывая, что могло быть неизмеримо хуже, понравилось.

Валерий МИЛЬШТЕЙН. КАША ИЗ ТОПОРА.

Не знаю как автор, но если бы я так общался с собственной дочерью, меня жена бы убила точно… Хотя, с кем не бывает. Может, оно и правильно так-то. Может специалисту лучше знать, как надо воспитывать будущих Пелевиных и Толстых.


Леонид КУЗНЕЦОВ

 

 

 

 

 
html counter